Последний дон

Пришедших ожидали Элай Маррион, Бобби Бентс, Скиппи Дир, главный юрисконсульт студии и еще двое адвокатов. Молли передала главному юрисконсульту финансовые документы, и трое адвокатов противоположной стороны углубились в их чтение. Бармен принес заказанные напитки и, повинуясь указанию Скиппи Дира, скрылся.

Элай Маррион, как всегда, настоял на том, чтобы Кросс перешел с ним на «ты», после чего поведал одну из своих любимых баек, которую частенько пускал в ход во время переговоров, чтобы обезоружить противную сторону. Мол, его, Элая Марриона, дед организовал компанию в начале двадцатых годов и хотел назвать ее «Лоуд Стоун», но его сильный немецкий акцент сбил адвокатов с толку. Тогда компания тянула всего на десять тысяч долларов, и, когда ошибка вскрылась, сочли, что исправлять ее — лишний труд. А теперь она выросла в семимиллиардную компанию с бессмысленным названием. Но, как подчеркнул Маррион (а он никогда не шутил без серьезного умысла), печатное слово — пустышка. Столь могущественным логотип компании сделал только визуальный образ магнитного камня, привлекающего свет из всех уголков Вселенной.

Затем Молли изложила пропозицию: Кросс выплачивает студии потраченные ею пятьдесят миллионов, предоставляет ей права на распространение, оставляет продюсером Скиппи Дира. Кросс же платит деньги, необходимые для завершения картины. Вдобавок студия «ЛоддСтоун» получает пять процентов с прибылей.

Все присутствующие выслушали предложение с пристальным вниманием.

— Что за нелепый процент! — изрек Бобби Бентс. — Нам причитается больше. Да и потом, откуда нам знать, что вы не сговорились с Афиной? Может, это чистый грабеж?

Реакция Молли поразила Кросса, почему-то считавшего, что переговоры пройдут более цивилизованно, нежели это происходило в Вегасе.

— Да пошел ты в задницу, Бобби! — чуть ли не заверещала Молли. — Надо ж набраться такой наглости, чтобы обвинять нас в заговоре! Ваша страховка не покрывает подобный оборот событий, вы хватаетесь за эту встречу, как за соломинку, а ты еще оскорбляешь нас! Если не попросишь прощения, я сейчас же уведу мистера Де Лену прочь, а ты сам расхлебывай дерьмо.

— Молли, Бобби, да бросьте вы, — вклинился Скиппи Дир. — Мы ведь собрались, чтобы попытаться спасти картину. Давайте хотя бы обсудим…

Маррион наблюдал за всем этим с невозмутимой улыбкой, но не вмешивался ни словом. Он раскроет рот лишь для того, чтобы сказать «да» или «нет».

— По-моему, это здравый вопрос, — не унимался Бобби Бентс. — Что может предложить Афине этот господин, чего не можем мы?

Кросс молча улыбался. Молли велела ему по возможности переадресовывать все вопросы к ней.

— Ясное дело, мистер Де Лена может предложить нечто особое, — заявила она. — Но с какой стати он должен откровенничать перед вами? Если вы предложите ему десять миллионов за предоставленную информацию, я с ним переговорю на сей счет. Десять миллионов — совсем недорого.

Засмеялся даже Бобби Бентс.

— Просто все считают, что Кросс не стал бы рисковать такими деньжищами, если бы не был уверен в успехе, — пояснил Скиппи Дир. — Это пробуждает некоторые подозрения.

— Скиппи, — откликнулась Молли, — я видела, как ты выкладываешь миллион за роман, фильм по которому так и не снял. Какая ж тут разница?

— А все потому, что Скиппи платит миллион не из своего кармана, — встрял Бобби Бентс. Все рассмеялись.

Кросса это совещание поставило в тупик. Он мало-помалу терял терпение. При этом он понимал, что не должен проявлять избыток энтузиазма по поводу предстоящей сделки; так что выказать свое раздражение не повредит.

— Я действую по наитию, — негромко проронил он. — Если это настолько сложно, давайте на этом и покончим.

— Мы говорим об огромных деньжищах, — сердито бросил Бентс. — Эта картина может принести полмиллиарда при мировом прокате.

— Если вам удастся залучить Афину обратно, — мгновенно парировала Молли. — Могу доложить, что общалась с ней нынче с утра. Она уже остригла волосы, чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений.

— Можно надеть парик. Уж эти мне фиговы актрисы! — Бентс пожирал Кросса взглядом, пытаясь раскусить, что у того на уме, и напряженно раздумывая. — Если Афина не вернется в картину, если вы потеряете свои пятьдесят миллионов и не сможете окончить картину — кому достанется отснятый материал?

— Мне, — отрезал Кросс.

— Ага! — оживился Бентс. — Вы собираетесь выпустить все как есть. Может, под девизом эротики.

— Не исключено.

Молли тряхнула головой, давая Кроссу знак помалкивать, и повернулась к Бентсу:

— Если вы согласитесь на этот договор, можно по пунктам обсудить доли участия в прибылях за рубежом, на видео и на телевидении. Есть только один критический пункт. Договор должен остаться в секрете. Мистер Де Лена претендует лишь на лавры сопродюсера.

— Лично я не против, — сказал Скиппи Дир. — Но мой договор со студией остается в силе.

И тут впервые заговорил Маррион:

— Это вопрос отдельный. — Что означало «нет». — Кросс, ты предоставил адвокату полную свободу действий?

— Да, — подтвердил тот.