Последний день может стать первым

И что это значит? Что, мне предстоит насильственный отлов котов?.. Какие же они тупые все-таки… D40 их оценивает, что-то ему не нравится…

— S9, веди котов в пустое помещение, зови первое поколение.

«Защитник» обращается ко мне по выделенной линии…

— Что, насилие применять будем?

— Возможно. Они не понимают.

— Здесь нет пустых помещений. Центр управления подойдет — там особо не спрячешься.

— Иди за первым поколением — пусть ждут у входа на командный пункт. Я прослежу за тем, чтобы коты не бежали.

Только развернулся, что-то сапог царапает…

— Айнер, что мы здесь сидим? Может, поужинаем?

— Кот, времени нет! Когда все кончится, нажретесь хоть до отвала!

— Думаешь, мы корыстные гады?! Думаешь, тебе грубить нам дозволенно?!

— Не думаю, а знаю!

Надо же — проняло. Кот задумался…

— Я понял — это прием такой — ментальная атака! Утверждение под давлением! Научи и меня так вот, чтобы у всех лапы подкашивались!.. Стой!.. Айнер, я с тобой!

Сжал зубы до скрипа…

— Останешься! Будешь мне помогать.

— Конечно! Хорошо у тебя получается!.. Когда у меня зубы сточатся, я тоже так смогу, а пока они у меня только стучат и клацают, когда я крыс разрываю! Сначала-то мы их душим, а вот потом… Это надо лапой выпад, за грудную клетку цапнуть и когти в шею!.. Тогда артерия пережимается — я знаю, что это — артерия, и крыса задыхается.

— У нас тоже похожий прием есть. Сейчас покажу.

Кот заткнулся, наконец. Иду в машинный отсек — темно — хоть глаз выколи. Это уже со мной что-то не так — везде кошачья чернота с закрытыми глазами видится. От усталости, наверное — не могли коты от «защитника» живыми уйти. Ненавижу этот коридор — уже миллионы раз меряю его шагами из стороны в сторону. Скоро буду знать не только, сколько в нем метров, но и сколько «крыс» и «скингеров»…

Бледные так и сидят на том же месте, где я их оставил. Их лица такие белые, что чуть ли не светятся в полумраке… глаза отливают той же фиолетовой блеклостью, что и волосы…

— Все, хватит отдыхать — пора за работу!

— Мы готовы.

Обдает темной водой — тяжелой волной… Они вроде в каком-то сне, но постоянно находятся в состоянии готовности… и никак не выдают этого за своим спокойствием… Это самые опасные твари, которых я когда либо видел.

— Будете следить, чтобы коты не разбегались. Если упустите — нужно будет поймать. При сопротивлении — удерживать, в крайнем случае — ликвидировать. Их вырубать пора, а как — это уже не столь важно — времени нет.

— Они не согласны?

— Разберешь их!.. Скорей всего, часть из них даваться не будет.

— Мы объясним им…

— Некогда! Они объяснений не поймут. К ним применимы только силовые методы.

— Они не знают о замедленной смерти?

— Нет. Знают о сне.

— Это насилие…

А то как же… Жестокое принуждение на благо жертве — такого не бывает — это всегда вред. Его можно оправдать будущей пользой или общим благом, но оправданно оно только благом того, кто сильней.

— Да, насилие — скингеров мы вообще не спрашивали. Если их не отключить, считай, мы все трупы. Не сможем сломить сопротивление по-другому — уничтожим! Поднимайтесь! Пошли!

Я устал от этих тварей, от их принципов… И этот бункер 071-24 — он исхожен вдоль и поперек, а выхода нет!.. Главнокомандующие AVRG продумали захват до того, что у врага больше нет ничего!.. А до того, что мы же в этот капкан угодим, никто из них не додумался! Со всех сторон кресты невидимых лучей — мы стоим посреди «растяжки смертников» — ступишь шаг и подорвешь все, что еще есть! На пути к победе нам оставили лишь отчаяние! Сейчас я, не задумываясь, расстрелял бы каждого, кто был к этому причастен — всех наших великих генералов, да и простых командиров, допустивших до этого, тоже! А вот об этом думать не следует…

Если до штаба дойдет мой ошейник, и я еще буду жив… трудно будет избежать статьи ликвидации. Формальное прощение мне обеспечено, но меня просто спишут — приговор приведут в исполнение после первого же неверного шага. Мысли ничуть не безопаснее слов потому, что о них никто не знает, а когда кто-то узнает твои мысли, можно считать, что они стали словами. Это — планируемые действия. Их так запросто расшвыривать не стоит. Есть разница — бросить заряженный энергоблок или кинуть пустой, но нельзя забывать, что в твоей руке оружие, которое имеет форму и пробуждает память. Незаряженный блок не рванет, а ударной волной ответить может. Надо будет оставить краткий отчет, стереть запись.

Да какой тут отчет?! Мне предстоит заход за грань смерти без страховки — первый заход! И это только предварительная проверка! Штрауб падет. Мы обречены. Хватит тешить себя ложными надеждами. Я уже исчерпал весь свой лимит везения, если таковой вообще есть. Есть то, что сделать невозможно, и спасти Штрауб невозможно. Но я все равно воспользуюсь этой ничтожной долей надежды… Да, я параноик — пусть так. Иногда о том, что шанс еще есть, узнаешь, только идя на риск. Случай так всеобъемлющ, что из случайности может стать судьбой.

— Долго, S9.

— Устал.

— Коты начали проявлять нетерпение.

— Под прицелом только конченные идиоты дергаться могут!

— Как я понимаю — они ждут ужина.

— А… Достали.