Последний день может стать первым

Хоть люди и бессмертны, а с каждым годом что-то в нас умирает… Мы вечно молоды, но что-то в нас продолжает стареть. Говорят, что год нашей войны обходится дороже десятка прожитых лет, но я не знаю правда ли это… мне не с чем сравнивать. Моя память не хранит ничего, кроме войны. Мы четко знаем, какие решения в нашей компетенции, какая на нас возлагается ответственность. Мы принимаем решения, исходя из закона, из приказа… У нас простая жизнь… Все решено кем-то, все решено тобой в доступных тебе пределах. А сейчас на меня свалился такой груз… Отдать в руки первому поколению наши жизни… Я должен сделать это сам, но… Я к Ивартэну подойти не смогу. Риск — просто колоссальный риск! Здесь на кону все наши жизни — все… и эти зверушки… Только никакие они и не зверушки…

Что за муть?! …У меня снова бред. Может, это из-за того, что скингер на меня наорал?.. Тупики! Везде тупики!

— Это не скингер, лейтенант.

— Страж!

— Тебе пора принять решение. Времени совсем мало.

— Я его принял и уже давно.

— Думай больше. Сейчас, когда ты занят делом, ты мало думаешь.

Крышу рвет… Тролль протягивает мне пачку сигарет. Я закуриваю…

— Какое тебе вообще до этого мира дело? Ты к нему не принадлежишь.

— Этот вопрос можно отложить.

Тролль стоит надо мной, давит: давит всем — ростом, взглядом, мыслями. Стоит, давит, молчит и не уходит…

— Чего ты хочешь?..

Закрываю глаза… Я устал… Я очень устал.

— Ты должен думать, лейтенант, но ты, видимо, не понимаешь значения этого слова.

— Зачем?..

— Чтобы исправить то, что еще можно исправить.

— Я не понимаю — не понимаю, что ты имеешь в виду. Я лейтенант, я всю жизнь был лейтенантом…

— Мне об этом известно.

— Почему ты не можешь толком говорить? Что за закон у вас такой? Запрещенные приемы ты применять можешь, а что-то сказать — нет?

— Почти так. Но я уже нарушил правила. Больше ничего сказать не могу. Есть строгий закон.

— Это, что наказуемо?

— Это опасно.

— Для кого? Для чего?

— Думаю, ты узнаешь, если выживешь.

— Для чего этот закон?

— Для равновесия.

— Ты вмешиваться не можешь, чтобы равновесие не нарушить?

— Это делается во избежание опасности.

— Сказав это, ты нарушил ваш закон?

— Да.

— Я все равно не понимаю… Ты вообще откуда?

— Не сейчас — после. Сейчас тебе не об этом надо думать.

— О чем я должен думать?..

— О Вселенной.

— И что?

— Думай, лейтенант.

— Вселенная… Я знаю ее физические свойства…

— Не то.

— Вселенная — расширение, охлаждение… Холод, пустота…

Я наплевал на давящее присутствие этого каменного великана и начал расхаживать по коридору…

— Почему пустота?

— Это мое субъективное восприятие.

— Почему субъективное?

— Потому что я живой, а во Вселенной нет жизни, или ее нет в пределах нашей досягаемости. Нигде нет жизни… Нигде нет разума — только на Земле. Из этого можно сделать вывод, что жизнь — явление редкое, но не уникальное, как считалось, если учитывать твое существование… А тебя можно учитывать с этой точки зрения? Ты вообще живой?

— Думай дальше.

— К чему все это?

— Потом сообразишь — ты сразу не можешь.

Тролль не уходит… На него не похоже. Что-то он сегодня особенно настырный.

— Я уже все решил.

Глаза тролля то ли прищурились, то ли потемнели, покраснели еще больше — уменьшились как-то. Его глаза, как дула двух излучателей, направленные мне в лоб и готовые спустить луч.

— До проверки всего ничего осталось.

— Да… Откуда ты знаешь?

— Знаю. Потом поздно будет. Решай. Думай все время.

Тролль резко повернулся и ушел. Серая шкура метнулась за ним как бы в порыве гнева. Мне даже показалось, что с нее сорвался поток холодного ветра.

Затушил окурок о стенную панель, на пол посыпались искры… Я знаю, что все это значит… Риск слишком велик, конец, можно считать, однозначен. У каждого из нас свои мотивы. Мотивы D40 я понимаю, как и мои, а вот этот великан… Что ему нужно?

Запись № 56 05.09.206 год Новой Техно-Эры 18:50

«Защитник» меня будит. Я вроде и сам проснулся…

— S9, у тебя серьезные проблемы — ты даешь сбои.

Я не могу ответить. D40 поднимает меня с пола…

— Оставь. Я сам. Я уже в норме. Это все Страж…

— Приходил?

— Да.

— Что сказал?

— Я мало что помню. Дам тебе ошейник — позже. Пойдем в машинный отсек посмотрим, как дела продвигаются, а потом — за «крысиные ошейники».

— Для ошейников не хватит памяти третьего порядка.

— Вот как… Четыре ошейника…

— Да. Я прописал программы, все проверил.

— Не хватает. Нужно еще два, и лучше бы сделать по крайней мере три резервных — на основные объекты.

«Защитник» молчит. Больше он программы не пропишет… до поры… Теперь мне все самому делать придется, а он еще и мешать будет. Ладно, данные пограничного перехода и штаба я пробью — не так это и сложно, главное, что на Центр и полосы контроля расчет есть.

— D40, завтра в музей пойдем… А сейчас в машинный отсек…

Кот прибежал…

— Айнер, а когда проверка будет, как же моя невеста?

— Понятия не имею.

— Ты должен ее спасти!

— Лучше не обольщайся…

— Нет, не говори!.. Я хочу верить, что ты согласишься ей помочь. Может, она найдет хорошее укрытие…

— Боюсь, что на этот раз для разумного существа этого будет мало.