Последний бой Каина

— Какова наша основная цель? — спросила Кайла, когда Юрген замедлил наше головоломное продвижение по шоссе и я стал различать угловатый силуэт второй «Саламандры» позади нашей. Честно говоря, до того момента я и сам не знал ответа на этот вопрос, размышляя о том, где бы мы могли принести наиболее ощутимую пользу. Битва за Ритепат к тому времени свелась к ничьей, и меня подмывало наведаться именно туда, хотя бы для того, чтобы поддержать ложное впечатление, будто командные бункеры и гарнизон СПО остаются главными точками приложения наших военных усилий. С другой стороны, еретики не сильно продвинулись в деле захвата аэродрома, и взлетно-посадочные полосы все еще были достаточно далеко от линии фронта, и с них все еще могли взлетать звенья наших истребителей. Кроме того, не думаю, что способен терпеть компанию напыщенных идиотов из СПО сколько-нибудь продолжительное время (конечно, я мог бы просто расстрелять их, если вдруг станут слишком досаждать, но это наверняка взволнует младший офицерский состав, делающий всю полезную работу, а кроме того, генералы СПО могли бы пригодиться позже, чтобы свалить на них всю вину в случае, если дела продолжат идти севером). [69]

Как часто бывает в подобных случаях, я обнаружил, что именно незначительные вещи способны склонить наше решение в ту или другую сторону в то время, когда мы еще не имеем представления о грядущих событиях. В данном случае моей антипатии к высшим чинам СПО суждено было в скором времени спасти мою жизнь.

— Дворец губернатора, — сказал я, пытаясь сфокусировать взгляд на экране своего инфопланшета, невзирая на попытки Юргена вытряхнуть меня из пассажирского кресла на очередном повороте. Свечение небольшого пикт-экрана было почти неразличимым снаружи, к тому же нас защищала броня, поэтому я решил, что риск оказаться замеченным противником увеличится ненамного. И конечно же, названный мною объект был второй по значимости целью для врага, да и ситуация вокруг него балансировала на лезвии ножа, поэтому именно там мне следовало вмешаться в происходящие события. Я подумал, что надо бы разделить своих кадетов, чтобы они могли надоедать различным соединениям наших войск, но у меня не было твердой уверенности в том, что они готовы к такому. К тому же защита дворца была очень важна для поддержания боевого духа, и нельзя было потерять его, не потеряв всю планету.

Подтвердив, что мои указания получены, кадеты снова затихли, слишком дисциплинированные, чтобы позволить себе праздные переговоры по воксу, я же погрузился в мрачные размышления, глядя на дорогу. Мы почти достигли места назначения, когда я снова услышал голос в моей капле-коммуникаторе.

— Уже рассвет? — спросил Бриль, и в голосе его прозвучало некоторое недоумение.

Я снова подобрался к турели орудия и оперся на кожух болтера, разглядывая лежащую перед нами местность поверх броневой плиты, защищавшей стрелка. Действительно, небо впереди было раскрашено алым и оранжевым, и эти яркие цвета расплывались в предрассветной серости подобно чернилам по мокрой бумаге.

— Это не рассвет, — сообщил я ему. — Это Хейвендаун. Город горит.

К тому времени, когда мы добрались до столицы, стало очевидным, что мое первоначальное впечатление оказалось преувеличением, но не настолько большим, как мне хотелось бы. Пожары и правда полыхали во многих кварталах, постепенно затягивая клубами плотного черного дыма настоящий утренний свет, который пытался просочиться сквозь горький воздух. Но на улицах, по которым мы проносились с ревом, не было видно следов такого уж ожесточенного сражения, если не считать обычного мусора, который оставляют за собой убегающие гражданские. Кое-где нам попадались наскоро возведенные баррикады (хотя можно было только догадываться, с какой стороны были наши войска, а с какой — противника). Некоторые магазины и жилые здания демонстрировали пробоины, определенно нанесенные тяжелыми орудиями. Еще реже нам встречались следы настоящих боев, где еще горели одна-две выпотрошенных бронемашины или наличествовали обрушенные здания. Когда возникали подобные препятствия, Юрген давал кадетам шанс нагнать нашу машину: он притормаживал, в то время как я осматривал поле боя, выискивая выживших. Но пока все солдаты, которых нам довелось увидеть, были уже мертвы. Некоторые — в форме СПО Перлии, некоторые — в оскверненной гвардейской форме, предатели с Мадаса.

— Мне не очень нравится, как оно выглядит, сэр, — кисло прокомментировал Юрген, когда мы огибали догорающий «Леман Русс», на башне которого был грубо намалеван восьмилучевой символ Хаоса. Мой помощник умудрился плюнуть в него через броневую плиту, прикрывающую водительское отделение. — Когда у еретиков были только лазганы, это уже было нехорошо.

— Этого следовало ожидать, — произнес я буднично. — Мадасцы, очевидно, имели за душой пару-другую танковых подразделений. У планетарной обороны они есть.