Последний бой Каина

— Командуй войскам построение, Жак, — сказал Манрин, затем поправился: — Ополчению, я имею в виду.

Как и большинство солдат СПО, приставленных няньками к ополчению, он все еще не привык к тому, что под его началом оказались не просто гражданские, но вдобавок еще и женщины. [47]

— Будет исполнено, сэр! — Жак снова отдал честь, повернулся на каблуках и зашагал к ополченцам удивительно бодрой и пружинистой для мужчины его лет походкой, при этом он еще и голосил во всю глотку: — Строиться, да поживее!

— Он хороший человек, — проговорил Манрин, и в голосе его прозвучали извиняющиеся нотки. — По крайней мере, еще помнит, с какого конца держать лазган.

Мне стало ясно, что новобранцы, во всяком случае, на данный момент, имели о том весьма смутное представление. При построении они для начала сбились в какой-то бесформенный комок, а затем разбрелись на две примерно параллельные линии и взяли на караул.

— Равнение на середину! — проревел Манрин. — Франка, к тебе это тоже относится!

Одна из отроковиц, флиртовавших со Спри, с явным неудовольствием оторвала взгляд от флотского кадета.

— А моя мама говорит, что неприлично не смотреть в лицо гостям, мистер Манрин.

— Это не гость, а проверяющий офицер, — проговорил Манрин, с видимым усилием выдерживая ровный тон. Очевидно, отдельные новобранцы ополчения испытывали особенные проблемы с тем, чтобы следовать требованиям воинского протокола. — Десять отжиманий, сейчас же!

Молодая женщина вздохнула, но тем не менее принялась, отдуваясь, отжиматься приказанное число раз.

— Я вижу, с чем вам приходится иметь дело, — произнес я с пониманием в голосе.

Манрин кивнул.

— Отсутствие дисциплины является серьезной проблемой, — признал он. — Это всего лишь добровольцы, так что я не могу по-настоящему надавить на них, иначе они просто развернутся и уйдут.

— Мне, когда я подобным занимался, было гораздо легче, — сказал я. — Угрозы расстрела на месте обычно хватало. Да и в любом случае им некуда было деваться.

— Да, я об этом наслышан, — кивнул Манрин с ноткой зависти в голосе и стал дожидаться, пока Франка сумеет подняться на ноги, снова возьмет лазган и встанет в строй.

Я пошел вдоль строя, старясь не морщиться при виде небрежных поз ополченцев. Только Жак стоял, как положено солдату, и его выправка даже создавала иллюзию, будто на нем гвардейская форма.

— Отличные солдаты, — сказал я Манрину, повышая голос так, чтобы мои слова услышали все. В ответ на это в строю раздались смешочки, а Франка снова навела прицел своих глаз на Спри. — Уверен, что они хорошо покажут себя в бою.

— Милостью Императора, — отозвался Манрин, прекрасно понимая, что сказал я это не потому, что так считаю, а затем, чтобы поднять боевой дух новобранцев.

«Императору придется здорово попотеть с этим сбродом», — подумал я и попрощался настолько поспешно, насколько позволяли приличия.

Пока я ужасался боеготовности (точнее, ее отсутствию) манриновских вояк, Юрген оставался верен себе. Он раздобыл для наших целей гражданскую наземную машину, и вскоре мы выехали из Чилинваля. Юрген был за рулем и демонстрировал свое обычное пренебрежение ко всему, чему не повезло оказаться с нами на одной дороге. Как правило, это не сильно меня беспокоило, потому что моим обычным транспортом была разведывательная «Саламандра», чья броня позволяла пережить, едва заметив, почти любые столкновения на дороге, но на этот раз от серьезной травмы меня защищал лишь хрупкий металл легковой гражданской машины. Ну и еще феноменальная реакция моего помощника. Надо сказать, что мы выбрались из городка без потерь, если не считать нескольких новых седых волос на моей голове, а на загородной трассе, где дорожное движение было менее интенсивным, я расслабился и начал наслаждаться поездкой.

Весна уже пришла в эти края, поэтому я опустил стекло (это очень полезная опция, когда находишься в замкнутом пространстве с Юргеном) и глотнул свежего воздуха. Горы отсюда выглядели монолитной стеной фиолетового оттенка, подобно приближающемуся грозовому фронту, и очерчивали горизонт именно так, как я запомнил с тех давних лет, когда вел к ним свою разношерстную армию. На этот раз, впрочем, они выглядели не столь угрожающими. Тогда же горы казались смертельной ловушкой, западней, которой невозможно избежать, поскольку за спиной у нас не было ничего, кроме орочьих орд. Как показали дальнейшие события, нам удалось обойти врага больше благодаря удаче, чем тонкому расчету, а в процессе еще и нанести оркам удар, переломивший ход войны в нашу пользу.

— Вон там, наверху, мне кажется, сэр, — проговорил Юрген, резко выворачивая руль и пересекая две встречных полосы под завывания клаксонов, визг шин, а также ругательства водителей, от которых на нашей машине должна была бы кипеть и пузыриться краска. Мы съехали на гораздо худшего качества дорогу, ведущую выше в горы, и запрыгали по ней так, что я мысленно попрощался с подвеской и начал беспокоиться о структурной целостности собственных внутренностей.