Последний бобр

— Овчарка, — опомнился мальчик.

— Ребята, это овчарка! — успокаивали они друг друга.

Сердце у Джима забилось толчками сильно и радостно. Он решил, что дети сейчас начнут играть с ним, посылая за палкой или мячом.

Но тут выбежала вперед женщина с хворостиной в руке, угрожающе замахала и закричала так, как когда-то кричала женщина на Лису. Джим не понял, почему женщина угрожает ему, медленно повернулся и затрусил прочь.

Свора ушла. За долгие странствия по лесу Джим уяснил, что собаки в поисках пищи не просто бегают от одного дерева к другому, а идут, всюду оставляя свои следы.

Принюхиваясь, он находил отметины на деревьях и не очень спешил, потому что знал, что путь замкнется на одном и том же месте. Это место — лесной водоем.

Снег падал крупными мокрыми хлопьями и на пожухлой траве собирался небольшими белыми островками. Шерсть у собаки намокла, обнажая худое тело, и оттого Джим потерял прежнюю стать. Теперь он стал похож на истощенного, измученного пса с тонкой вытянувшейся мордой.

Что-то насторожило собаку. Джим остановился и весь напрягся. Точно. В прогалине между деревьями метнулся и замер заяц. Джим кинулся вперед, но у самого носа только сверкнули задние лапы, и темно-серый, еще не облинявший заяц мощными толчками понесся прочь.

Джиму достался лишь резкий, дурманящий запах лесного зверька. От досады пес даже заскулил. Вот когда не хватало своры, от нее бы зверь не ушел.

Эту поляну Джим почувствовал издали. Густой смолянистый запах резко ударил в ноздри. И хотя деревьев здесь не было, небольшие зеленые кустарники можжевельника с белыми шапками снега ярко светились.

Джиму не нравился этот все поглощающий запах, и он решил пробежать поляну, но вдруг остановился. Прямо на него медленно и важно шел огромный лось.

Он был сыт и никуда не спешил. Он чувствовал себя хозяином. Это Джиму тоже не понравилось. Сейчас попадать лосю на глаза нельзя. Он агрессивен и сам лезет в бой.

Но тут почти рядом прогремел выстрел. Джим вздрогнул и отскочил в сторону. Лось зачем-то мотнул головой, сделал еще один шаг и повалился.

Теперь уже Джим не знал, куда бежать. Только сейчас он понял, что недалеко люди с гремящими палками. Он слышал их разговор и лежал притаившись.

Двое пошли к убитому зверю, но кто-то остался рядом, Джим это чувствовал.

Тело его стало мелко дрожать от страха, и знакомое протестующее чувство самосохранения скапливалось в груди.

На поляне творилось непонятное. К охотникам бежал еще один человек без гремящей палки, в фуражке с блестящим козырьком и размахивал сумкой.

На какую-то секунду Джим отвлекся и вдруг услышал, как сильные, решительные шаги направились в его сторону. Он насторожился и заворчал. Буквально над головой Джима вскинулась гремящая палка, направленная в сторону бегущего человека.

Теперь уже ничто не могло удержать Джима на месте. Он рванулся и вцепился в руку целившегося.

Выстрел грохнул в землю, и охотник закричал. Потом сильный удар в живот опрокинул Джима. Он отлетел, но тут же поднялся и побежал в глубь леса.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Все настойчивее гнала его прочь из леса проснувшаяся тоска по родному месту, дому, саду. И если бы не ноющая нога, Джим бежал бы не останавливаясь, не переводя дыхания. Но на опушке собаке пришлось прилечь. Надо дать отдохнуть больной ноге.

Дальше, как только хватало взгляда, простиралось запорошенное снежное поле. Ветер метлой носился по земле, перенося снег с одного участка на другой, и гудел в проводах высоковольтной линии.

Джим помнил эти вечно гудящие воздушные нити. Когда с Лисой они беззаботно бежали по только что скошенному полю там, далеко в глубине поля, их встретила отвратительным карканьем ворона. Что было нужно этой назойливой птице? Почему она так требовательно и нахально каркала, перелетая с одного столба на другой?

Сейчас надо идти вдоль этих нитей до самой речки. А потом по шаткому мосту на противоположный берег. А там, там он уже почти дома.

Джим поднялся и побежал прихрамывая. Ледяной ветер обжег нос и заслезил глаза, но бежать надо было, и теперь уже не останавливаясь.

Пока он бежал по полю, ветер терзал его шерсть. Но Джим не ощущал холода, только открытая рана затвердела и ломило под лопаткой.

Первое же селение дыхнуло на него теплом и сытостью, над крышами домов метался густой дым, и чуткий нос собаки улавливал волнующие запахи пищи.

Но как только Джим вступил в село, его встретил тонкий заливистый лай собачонки. Он и не обратил на нее внимания, но чем дальше продвигался в глубь села, тем грубее и яростнее становился лай собак. Он превращался в угрожающую силу и ничего хорошего не предвещал. Джим свернул в сторону и окольной тропинкой обогнул село.

Близость реки он почувствовал сразу: ветер стал другим — колким и влажным. Даже рваное ухо его встрепенулось от возбуждения. Теперь уже скоро дома. Джим лизнул снег и прибавил ходу.

Река, как гладкое ледяное поле, стояла неподвижно, но Джим знал, что это обман, течение в реке сильное, ведь не раз он купался, принося ребятишкам палку или мяч. Он оглядывался по сторонам и нигде не