Последний барсук

— Вы угадали, высокопочтенная. Я родом из Барсуков.

— Откуда? — вытаращилась дамочка.

— Деревня Барсуки Челябинской области. Не слышали о такой?

— Впервые слышу… Ты это, солдатик, карточку в таксофон суй, номер набирай. С карты у тебя минуты списываться будут. Когда разговор закончишь — карту вынь.

— Спасибо за инструкцию, уважаемая. Будьте любезны отвесить мне сего чуда дивного.

Расплатившись за карту для таксофона, Иван отправился обзванивать продавцов автомобилей. За время работы перекупом у него накопился стандартный список вопросов, этакий шаблон, с помощью которого можно выяснить, стоит ли вообще ехать смотреть автомобиль.

Обзвонив семь объявлений, он остановился на последнем, как раз на той самой шестёрке лохматого года выпуска.

Продавал её дед, который божился, что единственный владелец и ухаживал за ласточкой, как за своим дитем.

Вот только проблема — у Иванова не было средств на покупку Жигули. Но он уладил этот вопрос, направив стопы в отделение банка, который выдает потребительские кредиты под конские проценты. В другие банки он даже не думал совать нос — там ему точно дадут от ворот поворот.

Как и ожидалось, кредит ему дали вместе с банковской картой, на которую зачислили денежные средства. Деньги он тут же снял в банкомате. Процентную ставку задрали неприлично высоко — аж восемьдесят процентов годовых! Это натуральный грабёж. Так ещё и сумму ограничили всего двадцатью тысячами рублей.

Иванов поймал бомбилу и доехал до продавца почти к оговоренному времени. В век до широкого распространения сотовой связи опоздать на сорок минут не особо страшно.

Встреча происходила возле гаражей неподалеку от многоэтажки в спальном районе.

Когда старик открыл скрипучие створки ворот и продемонстрировал свою ласточку, Иван даже не подумал скрывать эмоции.

— Дед, — с возмущением посмотрел он на продавца, — ты какого йогурта мне воду в уши лил? Это что шайтан-арба?

— Это Жигули!

— Это ржавое ведро с гнилыми болтами! А ты мне по телефону шипел, как Воландеморт любимому василиску, что не бита, не крашена, ухожена… Если ты за своими детьми также ухаживал, мне их искренне жаль.

— Да я с неё пылинки сдавал! — возмутился старик. — В гараже хранил, ездил только летом на дачу!

— Оно и видно, что в гараже хранил…

Иванов наклонился и постучал по дырявому порогу. Оттуда отвалился кусок ржавчины.

— Херня твой гараж! Сырой. Вон, пороги все сгнили.

Он лёг на землю и посмотрел под машину, после чего продолжил:

— Днище ржавое, скоро отвалится. Буду я как Флинстоун ногами тормозить… А кузов? — поднявшись на ноги, он стал тыкать в многочисленные очаги ржавчины. — Это ты называешь целым кузовом? Да на этом корыте живого места нет! Короче, я избавлю тебя от этого автохлама за восемь штук. Больше это корыто не стоит.

— Какие восемь тысяч? Я меньше, чем за пятнадцать не продам!

— Это ты так думаешь, что продашь… Хотя, если найдёшь слепого покупателя… Давай заведем.

Дед с неохотой пустил Ваню за руль. Тот повернул ключ в замке зажигания, а в ответ услышал лишь как крутит стартер. Автомобиль отказывался заводиться.

— Утром заводилась! — клятвенно заверил опешивший дед, смотря на покупателя честными глазами.

— Похоже, ты меня навертеть хотел, йогуртом по губам! — возмутился Иванов. — Дед, да тут мотор лёг. Я всю жизнь тачки чиню, видно же, что компрессии нет.

На самом деле Ваня понял, в чём проблема. Если это действительно то, о чём он подумал, то ремонт копеечный. Хотя мотор действительно мог лечь. Но и это не беда. Двигатель можно откапиталить на коленке, точнее, поменять кольца. На кольца и инструменты денег достаточно и не займет много времени. А то, что движок после этого недолго проходит — не его проблемы.

— Есть, чем давление в цилиндрах померить?

— Есть! — ожил старик и принялся шарить по стеллажам.

Вскоре он вручил Ване свечной ключ и самодельный компрессометр. Иван ловко выкрутил свечи и скомандовал:

— Крути.

Старик сел за руль и начал крутить стартером.

— Первый цилиндр — пять очков… Крути… Стой! Три очка… Крути! Стой! Пять очков… Хорош, вылезай, и так понятно, что мотор лёг.

Старик выглядел очень опечаленным.

— Как же так? — расстроенным тоном вопросил он. — Я же за тринадцать лет всего шестьдесят тысяч на ней отъездил! С учёта уже снял. Масло каждые десять тысяч менял.

— Это ты зря, — покачал головой Иванов. — Йогурт мне в рот! Дед, ты как первый день живёшь! С нашим «качественным» маслом его менять нужно через семь тысяч. А тебе вообще могли паленушку продать под видом нового.

— Это как? — не понял продавец.

— Просто. Отработку фильтруют, в новые канистры фасуют и впаривают под видом нового масла. А у людей потом движки на капиталку приезжают. Ты не расстраивайся, я твоему горю готов помочь. От своих слов не отказываюсь — заберу за восемь.

Тут взор Иванова упал на резину.

— Ладно, девять дам, если зимние шины отдашь в подарок.

Старик, который буквально десять минут назад готов был себя пяткой в грудь бить и божился, что дешевле пятнадцати тысяч свою ласточку не продаст, засиял от счастья, что ему предлагают девять тысяч.