Последний астронавт

Тут ее радио затрещало, напомнив, что командир «Ориона-7» осталась в космосе без разрешения и, скорее всего, направляется к кораблю-призраку, полному мертвецов. Она точно знала, что скажет Макаллистер и каким именно тоном.

– Дженсен, это Пасадена, – произнес голос замдиректора. – Мы зарегистрировали несанкционированный маневр во время выхода в космос. Вы можете это подтвердить?

Он прекрасно знал, что она делает. У него шла телеметрия по всем параметрам, начиная от количества пота у нее под мышками и кончая количеством рабочего тела в двигателях. Дженсен не сомневалась, что Макаллистер знает и то, почему она это делает. Он давал ей шанс сказать ему, что он ошибся, что у нее совершенно иная цель.

Командир «Ориона-7» не стала лгать Рою Макаллистеру.

– Я лечу навестить соседей, – сказала она, – тех, с шестиугольниками. Постучусь и попрошу одолжить стакан сахара.

Он молчал целую минуту. За это время она отлетела от «Ориона» на полтора километра. Конструкция шлема не позволяла ей оглянуться и проверить, насколько далеко она от своего корабля. Именно на такой случай на одном из рукавов скафандра у нее было закреплено зеркало заднего вида. Дженсен намеренно им не воспользовалась.

– Салли, – сказал Макаллистер, – это не входило в план твоей работы. Ты ведь знаешь, что мы на это разрешения не давали.

Она потянулась к пульту управления, собираясь остановиться, развернуться и лететь обратно. Хватит с нее нарушения субординации. До бунта астронавт Дженсен не опустится. Если замдиректора прикажет ей возвращаться, она послушается.

– По-моему, это неудачная мысль, – добавил Макаллистер, но не приказал ей повернуть.

Командир находилась уже в пяти километрах от «Ориона». На половине пути. Возвращение на данном этапе опасности не уменьшит. У нее в баках много рабочего тела. Она дышит настолько активно – от страха, – что, наверное, они наполняются с той же скоростью, с какой опустошаются.

– Мне за них тревожно, Рой, – сказала Дженсен. – Что, если они там больны или травмированы? Если бы нам нужна была помощь, мы бы рассчитывали на них.

Бежали секунды: она ждала, пока сигнал долетит до Земли и вернется. Наконец, замдиректора снова с ней заговорил:

– Они не посылали сигнала бедствия, – сказал Макаллистер. – Я связывался со штаб-квартирой «К-Спейс». Они были вежливы, но не откровенны. Они бы не захотели, чтобы ты это делала.

– Тем хуже для них, – отрезала Дженсен.

Она чувствовала, как бешено колотится ее сердце. Оранжевая точка «Вандерера» увеличилась настолько, что показалась командиру «Ориона-7» громадным шаром. Не настолько громадным, как 2I, но достаточно крупным, чтобы организму Дженсен это не понравилось. Какие-то глубинные области мозга сообщали ей, что она падает, что вот-вот врежется прямо в оранжевый корабль на такой скорости, что переломает себе все кости.

Командир ткнула в пульт и направила струи газа из четырех сопел в передней части скафандра, действуя против силы ускорения. Руки и ноги ее резко отвело назад, но движение вперед не прекратилось, так что ей пришлось применить все свои летные навыки, чтобы не начать кувыркаться. Стабилизировав положение тела, Дженсен провела еще несколько коротких включений, чтобы приблизиться к сферическому модулю в передней части «Вандерера».

– Я уже на месте, – сообщила она.

САЛЛИ ДЖЕНСЕН. В космосе настолько опасно, что там не место мериться пиписьками. Если у «К-Спейс» проблемы, я собиралась им помочь. Больше я ни о чем не думала.

С первого же взгляда на корабль «К-Спейс» Салли Дженсен опознала конструкцию, несмотря на его непривычно-оранжевый цвет. Если конструкция «Ориона» основывалась на решениях, найденных для «Аполлона», то «Вандерер» оказался почти копией старого «Союза». Еще бы она его не узнала! Первым кораблем, на котором она летала, как раз и был «Союз». Конечно, Дженсен находилась на борту в качестве пассажира. Ее целью был короткий визит на Международную космическую станцию, где она и завершила свою подготовку астронавта. Будущий командир двух «Орионов» прилетела на МКС на «Союзе МС» и вернулась на Землю в его спускаемом аппарате. Это было еще в 2030 году. До того как космическое сотрудничество России и Америки прекратилось. Когда американцев еще пускали на борт русских космических кораблей.