Последний аргумент закона

Появилась краткая биография Галкина старшего, прочитав которую, оставалось только удивляться, почему это Борис Аркадьевич до сих пор не причислен к лику святых.

- Такой же, как в телевизоре! - восхитился Яшка, рассматривая большую цветную фотографию олигарха.

Само это ругательное слово в сопроводительном тексте ни разу не попадалось, предпочтение отдавалось более нейтральным: бизнесмен, финансист. Толик вошел во вкус, листал страницу за страницей.

- Вот, - радостно воскликнул он, - посмотри! Почти во весь экран, оставив слева лишь узенький столбец для текста, всеми цветами радуги переливалась фотография.

- "Борис Аркадьевич с семьей", - прочел подпись Толик.

- Это же тот самый урод! - с придыханием произнес Клещ. - Только волосы у него на фотографии в хвост не стянуты. И не костюмчик с галстуком на нем были, а черт знает что. Хотя и дорогое, - вынужден был признать он напоследок.

- Признал?

- Расфуфырился, - приговаривал Яшка Клещ, разглядывая на экране фотографию Аркадия Галкина, - вырядился словно голливудская кинозвезда.

- Ты уверен, что это он?

- Абсолютно, на все сто процентов. Взгляд его я запомнил.

- Надо будет зарядить пятьдесят штук. Аппетиты Клеща разгорались, достаточно ему было взглянуть на интерьер кабинета, в котором восседал Галкин-старший.

- Он у нас в кармане, - ликовал Копоть. - Ведь ты точно видел его сыночка за рулем?

- Видел, не видел, какая разница, главное, что я могу рассказать об этом ментам.

Копоть отыскал электронный адрес, по которому мог забросить сообщение для Бориса Аркадьевича, но в своей жизни ни Клещ, ни Толик не писали ничего более длинного, чем школьное сочинение, а поскольку десятилетку они окончили давно, сочинение короткого послания являлось для них сущей пыткой.

- Ну, - глубокомысленно произнес Толик.

- Чего ну, пиши.

- Что писать?

- Так, мол, и так, гони пятьдесят штук, иначе... - Клещ замялся.

- Он же нас за полных идиотов примет, поймет в чем дело.

Согнутым указательным пальцем, Толик водил над клавиатурой, не решаясь нажать клавишу:

- Уважаемый Борис Аркадьевич, - запинаясь сказал Клещ, вспомнив навязший в мозгу оборот, употребляемый в деловой переписке.

Руки Копотя были привычны к гаечному ключу, к отвертке - он ужасно медленно отыскивал нужные буквы и сжимая тремя другими пальцами указательный, как шариковую ручку, тыкал им в кнопки. Наконец в окошечке на мониторе появилась фраза.

- Лучше написать, господин Галкин, - прошептал Клещ.

- Я уже набрал.

Исправлять текст было выше его сил. Выдав предложение, Клещ выдохнул остатки воздуха и провел ладонью по голове.

- Чего-то не хватает, - прочитав то, что он набрал, промолвил Копоть. Добавим - "Жду ответа" и адрес.

Адрес набирать не пришлось, Копоть скопировал его из сайта.

- Он хоть поймет, что мы у него деньги требуем?

- Поймет обязательно, он теперь только об этом и думает.

- Вот же, черт, - ругнулся Клещ, - никогда не думал, что так трудно писать письма.

- В этой жизни все трудно делать, - заметил Толик. - Я набираю, ты диктуешь.

"Если вас интересует виденное мною на шоссе к Шереметьево, согласен за вознаграждение сообщить это вам", - выдав предложение, Клещ снова провел ладонью по голове, словно поощряя свою старательность.

- Херня какая-то! - прочитав то, что набрал, промолвил Копоть. - "...Жду ответа. Мой адрес..."

- Никуда он не денется. Давай! Посылай! С функциональными клавишами Копоть обходился куда проворнее, чем с буквенными. На экране взмахнула крыльями нарисованная летучая мышь, и сообщение ушло по телефонному проводу.

- Все правильно сделали?

- Кто ж его знает! Посмотрим. Водкой от тебя разит, - принюхался Копоть, так, словно ты только что стакан выпил.

- От хорошей водки такого с утра не бывает, только от дряни.

- Я тебя вчера пить не заставлял!

- Ты знаешь, - прислушался к собственным ощущениям Яшка Клещ, - полегчало. Лучший способ, когда нервничаешь и от мыслей голова разрывается, это немного выпить.

- Лучший способ избавиться от головной боли, - подколол Копоть, - голову отрезать.

- Если не навсегда, то можно.

***

Галкин-старший поступающую на его имя информацию не читал, на это имелись секретари, и в их обязанности входило сортировать корреспонденцию, распределять, что должен прочесть сам хозяин, а что могут решить помощники. До недавнего времени критерием служили две вещи: сумма контракта, фигурировавшего в деловом предложении, и статус корреспондента. Лично Борис Аркадьевич занимался всем, что было свыше четверти миллиона долларов и теми, кто занимал положение не ниже депутата Государственной Думы.

Теперь же приоритеты поменялись, хотя точных указаний на этот счет Галкин не отдавал. Но сотрудники, имеющие доступ к его телу, четко чувствовали перемены в настроении хозяина. Как и милицейский генерал, они понимали: все, что имеет отношение к недавнему происшествию, заслуживает внимания.

- Борис Аркадьевич, тут интересное сообщение поступило, - связался с Галкиным по телефону его секретарь.