Последний аргумент закона

- Почему же, работает. Вот, пожалуйста, любой каприз.

Илларион догадался, Мещерякову хочется пофилософствовать, глядя на экран телевизора. Экран вспыхнул, Илларион включил новости, они шли сразу на трех каналах.

- Какие будешь смотреть?

- Верни предыдущую программу, на ней новости самые необъективные.

- Пожалуйста!

Музыка в колонках мягко смолкла и в гостиной прозвучал женский голос. Ведущая новостей говорила, в общем-то, ужасные вещи, при этом на ее губах то и дело появлялась улыбка.

- Что это она улыбается? - недовольно пробурчал полковник ГРУ. - Словно и не знает, что за всем этим стоит.

- Почему ты думаешь, что она знает? Сюжеты шли один за другим. Мещеряков давал комментарии, иногда забавные, иногда серьезные. Илларион слушал своего друга молча, давая тому выговориться, а самое главное, почувствовать себя не последним винтиком в государственной машине. Менялись сюжеты, менялись кадры.

И вот на экране возник загородный бизнес-центр. Сверкали стекла, зеленел лес. Журналист с микрофоном принялся пояснять, что сегодня в Подмосковье проходит важное событие, собралось много влиятельных политиков и не менее влиятельных бизнесменов.

Илларион повернул голову, посмотрел на экран.

- Ты разве не знал? - перехватил взгляд друга Мещеряков. - Собрались, решают, что ждет Россию в следующем столетии.

- Погоди, Андрей, дай послушать.

На экране после планов заседания возник холл и Борис Аркадьевич Галкин вместе со своим отпрыском. Галкин отвечал на вопросы, его сын кстати и не кстати произносил одну и ту же фразу. Темные стекла очков иногда зловеще вспыхивали, отражая лампы подсветки.

- Ну и мразь! - выдавил из себя Илларион.

- Ты кого имеешь в виду, старшего или младшего?

- По-моему, они стоят друг друга.

- Да уж, - сказал полковник ГРУ Мещеряков, - яблоко от яблони далеко не падает. Ты сам любишь это повторять.

- Потому что в этой фразе есть правда, - сказал Илларион.

Он уже все понял. Он просчитал действия Галкина-старшего. Тот сейчас вытягивает своего сына, создавая ему безупречное алиби.

- Ничего невозможно этим людям сделать. Представляешь, Илларион, ничего! Ни генпрокуратура, ни ФСБ - никто не может противостоять хозяевам жизни. Они кормят всех - и выборы финансируют, и людям повыше деньги дают, и первую семью государства содержат. И самое интересное, что даже имея на руках факты, этим людям ничего не сделаешь!

- Так уж и ничего? - выдавил из себя Илларион.

- Пойми, ничего. Они от кого угодно откупятся, от государства, от любой спецслужбы, от любого человека. А кто против них, того уберут.

- Ты уверен, Андрей?

- Конечно! Правильно ты сделал, что решил больше не дергаться и смирился.

- Наверное, правильно, - буркнул Илларион, наливая себе "виски", почти половину стакана. Затем залпом выпил, тряхнул головой. - Может, кофе? спросил он, досматривая сюжет до конца. - Это где они сейчас?

- Можно подумать, ты не знаешь! Ты же все Подмосковье изъездил, пешком исходил со спиннингами или с ружьем.

- Так это там?

- Конечно.

- Как ты думаешь, охраняется этот объект серьезно?

- Не знаю. При желании туда можно попасть, особенно с моими документами, самодовольно произнес полковник ГРУ.

Илларион помрачнел. Но вдруг его губы сложились в странную улыбку, в которой чувствовались и презрение, и ненависть. Но полковник Мещеряков этой улыбки не видел, Мещеряков сидел к нему спиной, но заметил, что пальцы правой руки Забродова сжались в кулак так сильно, что даже кожа на косточках стала белой.

- Ты, может, мне нальешь?

- Да, конечно, налью! Сколько будет это мероприятие продолжаться?

- О чем это ты? - спросил Мещеряков.

- Симпозиум, конференция по поводу судьбы России в следующем столетии?

- Не судьбы страны, а бизнеса.

- Это, наверное, одно и то же в их понимании.

- Не совсем, - сказал Мещеряков, наливая себе коньяк. - Выпьем, Илларион. Пить так пить!

- Давай, - сказал Забродов.

Мещеряков даже не заметил, как в его бокал попала маленькая белая таблетка и, зашипев, мгновенно растворилась.

- Давай до дна, за нас с тобой, за справедливость, которая, в конце концов, восторжествует!

- Давай, - благодушно хмыкнул Мещеряков. Мужчины чокнулись и выпили.

- А теперь, пожалуй, я сварю кофе.

- Больше пить не будешь?

- Почему не буду, сейчас выпьем кофе, а потом продолжим. Пересядь-ка в кресло, я стол немного освежу.

Мещеряков перебрался в кожаное кресло, удобное, мягкое, располагающее ко сну. А Илларион принялся убирать со стола грязную посуду. Затем он пристально взглянул на Андрея.

Тот тер глаза, моргал и дважды чихнул:

- Что-то меня разморило. Вроде и выпили немного, и закуска была сытной, а я окосел, в сон тянет.

- Кофеек тебе не помешает, сварю по своему рецепту.

- Да-да, пожалуйста, - пробормотал Мещеряков.

Илларион удалился на кухню. А когда вернулся с одной чашкой кофе в руках, Мещеряков уже спал.

"Вот как проститутки своих клиентов обрабатывают", - подумал Илларион и рассмеялся.