Читаем Последний апокриф полностью

У нее у самой, с дикими воплями припоминала она, было сорок своих детей от сорока проходимцев (по-любому получалось, Луиза была сорок первым ребенком!).

– Но тогда поутру, – визжала старая шлюха, обутая в испанский сапожок, – я подумала, мол, один черт, где сорок – там сорок один!

(К слову, по тем временам за одно упоминание черта полагался костер – однако сожжение Мадлен почему-то заменили жизнью.

Сам папа Иоанн ХХII сформулировал приговор, дословно: «Казнить еретичку медленным угасанием путем бездарного доживания!»

Самые бывалые члены суда были шокированы изощренной жесткостью папиного решения!)

Крошка-ведьма, уместно сказать, росла в тесноте, но зато не в обиде.

Обижаться она не умела, а когда было надо – сама обижала.

В три года Луиза выглядела на восемнадцать, так что Мадлен со спокойной душой отвела ее на Панель.

Панель в Памье, в те еще времена, располагалась у старой мельницы дядюшки Ришелье (предка и прямого родственника того самого знаменитого Ришелье!).

Это спустя пятьсот лет, то ли в 1798 году, или в 1801-м, свидетельства расходятся, Панель передислоцировали к западной стене городской ратуши, а тогда, в преддверии Эпохи Возрождения, там, по традиции, кучковались картежники, кидалы, карманники, мелкие аферисты, пропойцы и курильщики опиума, да потная, обглоданная вшами солдатня, промышляющая войной.

Понятно, им всем после ратных трудов хотелось чего-то еще – мягкого и податливого!

И все мы желаем чего-то еще – вот что нас губит и украшает!..

На Панели все знали Мадлен, и Мадлен, естественно, знала всех вместе и каждого в отдельности.

И вообще, она, стоит заметить, пользовалась тут непререкаемым авторитетом.

Так что в смысле протекции Луиза могла не волноваться: начинала она не с нуля, и все были хорошо осведомлены, чья она и откуда.

Ей не пришлось бороться за место под солнцем – оно ей фактически было обеспечено: место, клиентура, фирменный знак (сердечко, пронзенное множеством стрел, которым Мадлен одарила приемную дочь!).

Родную свою биомамашу Кураж, выражаясь по-современному, Луиза, естественно, помнить не могла: несчастную женщину подло стащили за волосы с родильного одра и тут же сожгли на костре, под ликующее улюлюканье быдла.

С папашей зато она познакомилась позже, и там же, на той же Панели.

Однажды он к ней подошел и представился…

57 …Впрочем, чтобы быть точным, прохожий и не представлялся, но грязно прошамкал беззубым, безгубым ртом:

– Что ли, пройдемте, дочурка!

От придурка несносно несло подземельем, помойкой, пороком и тихой тоской.

Луиза в ответ окатила прохожего взглядом, полным презрения, впрочем, отметив, что он не рослый, не ладный, не мощный, не стильный, не молодой и не старый, не добрый, не злой, бездарный, бесцветный – он то есть вообще никакой!

Первое чувство – обманчиво!

Второе – хотя и приближает нас к истине, но тоже не гарантирует!..

То же самое можно сказать и про третье, четвертое, пятое и шестое чувства (при условии, что таковые существуют!).

При встречах с чертями – особенно…

Луиза надменно зевнула и отвернулась.

– Валите, папаша, а то позову сутенера, – спокойно процедила она сквозь зубы.

– Возлюбленная дочь! – послышался голос, щекочущий мозг.

Она в изумлении обернулась и увидела перед собой рослого, ладного, сильного, стильного, молодого и старого одновременно, яркого, милого во всех отношениях и удивительного мужчину.

– Папаша! – успела воскликнуть путана и грохнулась лбом на Панель.

Очнулась Луиза на льдине, в объятиях жуткой козлиной рожи (тут папаша уже не прикидывался и не фантазировал образы, но имел вид натуральный и отвратительный!).

Заметив ее удивленный взгляд, Он объяснил, что у Него, как назло, не оказалось льда под рукой – приложить к шишке на лбу! – вот Он и перенес ее в мгновение ока в Антарктиду.

Над южным материком висела тихая полярная ночь, но на льдине было светло, как днем.

В низком небе кричали чайки, тут и там деловито хлопотали пингвины, в дальней проруби резво плескались косатки.

Башка от ушиба раскалывалась пополам, но Луизе тем не менее было весело и не страшно.

Как ни странно, ее бодрило предчувствие, что первый, ученический этап ее нескончаемой жизни закончился и теперь открывался другой – еще Черт знает какой!

– Ну, здравствуй! – ласково вымолвил Сатана, также известный еще под тысячью имен, типа: Дьявол, Антихрист, Князь Тьмы, Люцифер, Змеюка Поганый – все перечислить жизни не хватит…

Не вполне понятно, как Черт заслужил свои прозвища – понятно, что заслужил!

Зло изменчиво: сколько имен – столько ликов!

– Вот, в кои-то веки вспомнил про дочку! – тут же его упрекнула Луиза с обидой в голосе.

– Кого-кого, а тебя Я не забывал! – ласково теребя лукавые локоны ее золотистых волос, с улыбкой признался Антихрист.

Перейти на страницу:

Все книги серии Index Librorum

Голос крови
Голос крови

Действие «Голоса крови» происходит в Майами – городе, где «все ненавидят друг друга». Однако, по меткому замечанию рецензента «Нью-Йоркера», эта книга в той же степени о Майами, в какой «Мертвые души» – о России. Действительно, «Голос крови» – прежде всего роман о нравах и характерах, это «Человеческая комедия», действие которой перенесено в современную Америку. Роман вышел сравнительно недавно, но о нем уже ведутся ожесточенные споры: кому-то он кажется вершиной творчества Вулфа, кто-то обвиняет его в недостаточной объективности, пристрастности и даже чрезмерной развлекательности.Столь неоднозначные оценки свидетельствуют лишь об одном – Том Вулф смог заинтересовать, удивить и даже эпатировать читателей, которые в очередной раз убедились, что имеют дело с талантливым романом талантливого писателя.

Том Вулф

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги