Последний алхимик

Никита поднялся, с отвращением посмотрел на труп, сплюнул, пошёл на постоялый двор. Без малого не влип ни за понюшку табаку. Впрочем, привычки курить ещё не было, её ввёл Пётр I после поездки в Голландию.

На постоялом дворе умылся. Ужинать не хотелось, настроение было скверным. Переживал? Было, если сказать прямо. И чувство гадливости примешивалось. Он, добропорядочный человек, имеющий солидное образование, был вынужден убить, спасая свою жизнь. Всё равно переступил некую черту. Жестокая жизнь, жестокие нравы.

Утром отправился на ярмарку, у армянского купца купил розовое масло. Малюсенькая склянка стоила немыслимых денег – рубль серебром. Да за эти деньги двух коров купить можно! Уже на выходе увидел янтарные бусы у продавца ювелирных изделий. Солнечные лучи попадали на янтарь, переливались, казалось – камни светились. Купил в подарок Анне Петровне. Не ради подхалимажа, он и так был на солидном положении, и хозяйка зависела материально от Никиты больше, чем он от неё. Но какой женщине не лестно будет получить подарок? Тем более подарками он её не баловал. Сначала отношения были на уровне хозяйка – нанятый работник. Незаметно перешли в дружеские, в приязнь, но остановились на этой грани, хотя Анна Петровна намекала, что люб он ей.

Подарку хозяйка обрадовалась.

– Это мне?

– Тебе, Анна Петровна.

Барыня подарок сразу на шею надела, покрутилась перед зеркалом, улыбнулась. Видимо, подарок по сердцу пришёлся. За обедом приветлива была, что бывало не всегда, интересовалась новостями из Нижнего. Но не говорить же ей о сыскаре или волхве?

– А ко мне вчера приезжал из Тесовой сын боярский Терентий Архипович с супружницей Кирой Евлампиевной.

– Зачем?

– Знакомиться. Соседи же. Кира такая миленькая! Только…

Анна Петровна замолчала, через минуту спросила Никиту:

– Подскажи, как отвечать? Она на сорок лет выглядит. Меня спросила о возрасте. Я разговор в сторону увела.

Вопрос в самом деле серьёзный. По документам ей изрядно, а внешне – тридцать пять. Соседям можно сказать всё, что угодно, поверят. А при посещении государевых приказов? Никита пообещал подумать. После обеда по землям имения проехался. Глаза порадовались, глядя на всходы. В деревне избы новые стоят, куда переселенцы уже въехали. Амбары – вместительные, готовы уже, вкусно деревом пахнут. Деревенские удивлялись амбарам, чего туда класть? Урожаи при прежнем хозяине неважные были, едва с налогами рассчитывались. А утром Никита засел во флигеле, где оборудовал нечто вроде лаборатории. Длинный стол, две табуретки. Ключ имел при себе, прислугу – убрать, подмести – не пускал. Разобьют нечаянно склянку, попробуй ещё найди компоненты. А другое – мысли дурные появятся, что управляющий творит?

Никита, по совету волхва, розовое масло в эликсир добавил в нужной пропорции. А подумав немного, изготовил небольшую порцию эликсира, но только добавил хлебного вина. Была бы такая склянка при себе, не пришлось бы сыскаря душить. Плеснул бы – и даже следов не осталось. Любой опыт, даже печальный, делает осторожнее и мудрее. В переулке труп сыскаря найдут, учинят следствие. Свидетелей не было, что его разыщут, так сомнительно.

Вечером дал Анне Петровне эликсир нового состава. Всего-то каплю, а учуяла, почувствовала изменение вкуса и запаха.

– Никита, ты другое зелье даёшь? – спросила она.

– Немного улучшил, сама в зеркале заметишь.

Сказать, что для красоты, значит обидеть. Скажет, ужели уродина? В принципе Никита решил: ещё месяц-два – и пора прекращать давать хозяйке эликсир. Уже перебор, выглядит в два раза моложе, чем есть. Кроме главной причины сменить имение – избежать разорения от войск Лжедмитрия и поляков, была ещё одна – Анна Петровна. Относительно быстро помолодела. Все, кто её знал, были удивлены. Крестьяне-то ладно, шепчутся между собой, кто их слушать будет? Но её знали в Дворянском собрании, а это уже серьёзно. И так уже вопросы были. Правда, на пользу Никите и Анне Петровне пошли, женщины захотели последовать её примеру и немалую прибыль принесли.