Последний алхимик

Антип ткнул пальцем в небо. Храм небольшой, по современным меркам, а народу собралось на богослужение много. Тесно, душно, ладаном пахнет. На стенах – иконы. Никита разглядывал их с интересом. Видно, что древние, намолены. Некоторые на деревянных потрескавшихся досках, а краски не потускнели, слегка пожелтели от копоти свечей.

Священник молитву счёл, прихожане повторили. Никита только губами шевелил и крестился. Неудобно стало. Русский, православный, а молитв, кроме «Отче наш», не знает. После службы целая очередь выстроилась пожертвования делать. И Антип щедро монеты серебряные высыпал в чашу, стоявший рядом дьячок кивнул удовлетворённо. У Никиты же дать нечего, ни одной полушки нет, не говоря о деньге.

После службы домой отправились. Супружница хозяина завтрак собирать стала. Никита и спроси.

– А почему завтрак поздно?

– Да кто же на службу с сытым брюхом идёт? – изумился Антип. – Помыслы твои и молитвы чистыми быть должны, иначе до Вседержителя не дойдут. Глаголешь, как вьюнош, хотя и учён.

Опять ни в цвет попал. Уселись за стол. Пища постная, ни мяса, ни рыбы. Зато к работе не приступали, воскресенье – выходной день. Никита, испросив разрешения, отправился город смотреть. Шёл не спеша, всё вокруг рассматривал внимательно. Когда ещё представится такая возможность? До наших дней дойдут только несколько каменных строений, в основном церкви и монастыри. Сам город, состоящий из деревянных строений, будет неоднократно уничтожен пожарами, отстраиваться. Свою лепту в разрушения внесли многочисленные войны, революция. После Великой Отечественной город фактически заново отстроили. Исконно устоявшиеся названия районов города остались – Затверечье, Затмачье, а вот про посады уже забыли – Загородский, Заволжский, Затьмацкий, Затверецкий. А многочисленные деревни вокруг города – Андреевское, Бабачёво, Борихино, Бортниково, Киселёво канули в Лету, соединившись с городом.

Исторический центр, с кремлём, на правом берегу Волги. Вокруг Кремля обошёл, все трое ворот разглядел – Владимирские, Волжские и Тьмяцкие. Город на слиянии трёх рек стоит – Волги, Тверцы и Тьмаки, реки все полноводные, судоходные. Можно сказать, на перекрёстке водных дорог, в любую часть европейской Руси попасть можно. Для купечества раздолье. Не зря именно тверской купец Афанасий Никитин добрался отсюда до Индии, оставив записки.

А вот некоторые встречные жители, вернее жительницы, пугали. Да не разбойным видом, а своеобразным понятием красоты. Брови чернены сурьмой до непотребности, на все щёки румяна, а зубы чёрные. Не гнилые, красили их. Вид жутковатый. Не то клоун, не то маска для Хеллоуина.

Неспешно прошли три стрельца в кафтанах. Никита в первый раз видел служивых людей. Таращиться неудобно, а разглядеть хотелось. У многочисленных городских причалов кораблики – парусные, гребные. Корабельщики, несмотря на воскресенье, таскали мешки, катали бочки, носили тюки с товаром. Навигация в этих широтах недолгая. Встанет лёд, и тогда только санные обозы свяжут города. Надо успеть тверские товары вывезти, завезти из других краёв. Тверские кузнецы славились не меньше шведских, особенно крепкие замки. Льняные ткани вывозили, мёд и воск, пеньку – стратегический товар, из которого делали корабельные канаты и снасти. А ввозили пшеницу, которая в этих краях почти не давала урожая, соль из Сольвычегодска, ткани из Синда, Османской империи.

Обратно Никита возвращался другим путём. К своему удивлению, увидел татарский гостиный двор. Из ворот выезжал на коне татарин. Судя по тюбетейке и богато расшитому халату, украшенной сбруе коня, мурза. По-русски – князь. За ним свита. Настоящий передвижной музей, ведь ни одежды, ни мохнатые низкорослые лошади со времён татарского нашествия на Русь не изменились. После покорения Иваном Грозным Казани царь не сломал устои, не трогал веру магометанскую, не изменял порядки. Поставил в Казани наместника, освободил русских полоняников, обложил данью малой. Татарские мурзы, кто хотел, присягнули на верность русскому царю. Несогласные ушли в Крым, бывший под рукой султана османского. Но и Крымское ханство скоро разбито будет.

В избу Антипа вернулся к позднему обеду, полный впечатлениями. Кому из современников Никиты удастся своими глазами поглядеть, окунуться в жизнь средневековой, царской Руси?