Последние войны

Уладив все формальности, заполучив разрешение на въезд в страну, караван двинулся дальше – теперь уже на местных машинах. Надо заметить, что это были ни какие-то развалюхи, а два внедорожника десятилетней давности в очень приличном состоянии: Тойота «Ленд-Крузер» и маленький грузовичок «Митсубиши», с кузовом, где, обычно, перевозят навоз, скот и прочий сельскохозяйственный скарб. Грузовичок для этих целей, похоже, не использовался, иначе в кузове остались бы следы от пребывания в нем животных и стойкий запах нечистот. Сергей увидел лишь в углу кузова подозрительное темное пятно, очень похожее на лужу засохшей крови. Вряд ли у кого-то от качки пошла носом кровь. Внедорожники пилотировали люди, внешне мало, чем отличимые от пограничников, вот только оружия у них не было, по крайней мере, не было заметно, что у них есть оружие. Не будь у них груза, они все уместились бы в одной машине.

– Сколько стоит от переправы до Хаджи Багаутдина доехать? – спросил Сергей у водителя.

– Дусат доллар, – ответил тот.

Сергей и без перевода понял, что это двести – сумма непомерная. Афганцы за любую свою услугу заламывали слишком много, и сбивать можно было не то, что вдвое, как это обычно на базаре случается, когда торгуешься за приглянувшийся сувенир, а раза в четыре. Водитель, вероятно, думал, что имеет дело с людьми, которые абсолютно не знают расценок, не знают – какое расстояние до Хаджи Багаутдина, да и привыкли они уже к тому, что американцы сорят своими деньгами на право и налево, будто это ничего не стоящие бумажки. Русские к долларам относились более бережно, к тому же Сергей знал примерны цены.

– С одного человека? – спросил Сергей.

– Нет, – сказал водитель, – одна машина. В нее человека четыре влезут.

– Нет, не пойдет, – покачал он головой, – дусат – много.

– Почему много? – удивился водитель, – дорога дальняя и трудная.

– Трудная – согласен, но не дальняя, – продолжал торговаться Сергей чуть ли не на пальцах. Но водитель его хорошо понимал, да и он водителя.

Переход границы здесь был поставлен на поток и тем, кто хотел отправиться вглубь страны, не надо было утруждать свои ноги. Водители этих машин ждали своих клиентов на границе, как ждут их таксисты в аэропортах, как будто границу переходили по расписанию, по такому же расписанию, по которому летают самолеты или ходят поезда. Они всегда знали – сколько человек приедет на пароме, и знали о том, сколько им понадобится машин. Кто-то то ли из Душанбе, то ли еще откуда-то сообщал им всю нужную информацию.

«Но зовет нас путь».

В голову отчего-то пришли слова из этой старой песни «Машины времени». Сергей давно ее не слушал, потому что записана она были на виниловом диске, а проигрыватель к ним давным-давно сломался и чинить его он не собирался. Он купил эту пластинку лет пятнадцать назад в магазине на улице Кирова, теперь она называлась Мясницкой, и заслушал его до такой степени, что игла проигрывателя так и норовила перепрыгнуть с одной бороздки на другую. На другом носителе он эту песню не стал покупать, даже если бы сподобился купить – все равно не стал бы слушать. Объелся. Почему она пришла на ум? Она ведь совсем не соответствовала обстановке, была для нее слишком мягкой и романтичной. Здесь надо что-то жестче, но ничего другого в голову так и не пришло.

– Сколько он просит? – спросил у Сергея Майкл.

– Двести долларов за одну машину.

– Хм, – задумчиво промычал Майкл, вероятно, сумма не показалась ему уж слишком высокой, но считал, что Сергей лучше разбирается в обстановке, – сколько ты думаешь выторговать?

– Вообще-то полтинник – красная цена, тут ехать то километров десять-пятнадцать, но за полтинник он, боюсь, не согласится, буду торговаться на семьдесят долларов. Ты как, готов к таким затратам?

– В принципе стольник даже могу предложить, – сказал Майкл, – ты вот что, если он ни в какую соглашаться не будет, то предложи сто пятьдесят за две машины. Сто – моих, пятьдесят ваших будет.

– Хорошо, – сказал Сергей.

Водитель внимательно прислушивался к разговору, хотел понять – о чем же пытаются договориться журналисты. Он уже догадался, что за двести долларов они не поедут, предложение в сто долларов за две машины его сильно разочаровало. Он стал махать руками, как мельница на сильном ветру, рассказывать, что бензин стоит дорого, что обстановка на дорогах – опасная и меньше чем за триста долларов – две машины никак нельзя будет заполучить.

После пятнадцати минут жарких переговоров Сергею удалось таки добиться той цены, на которую он и рассчитывал, то есть сто пятьдесят долларов, но он честно предложил Майклу разделить эти траты пополам. Тот стал отнекиваться, говорить, что без помощи Сергея ему пришлось бы и двести долларов водителю заплатить, а так он даже очень сильно экономит. Да и к тому же Сергей вел переговоры и эта работа тоже должна оплачиваться.

– Как знаешь, – не стал терять время на уговоры Сергей.

Впоследствии, он никогда больше 50 долларов водителю не давал, даже если приходилось ехать километров за сто от их базы.