Последние Каролинги

В последние майские дни знатные сеньоры и епископы, как было условленно, собрались в Санлисе. Ассамблея заранее была настроена в пользу герцога Франции. Можно даже сказать, что она состояла сплошь из его сторонников. Архиепископ Реймса, как и восемь дней назад, руководил собранием по своему усмотрению. Переговорив с герцогом, он произнес следующую речь, которая приводится здесь дословно ввиду ее большой важности: «Благословенной памяти Людовик покинул мир, не оставив после себя детей, поэтому нужно серьезно подойти к поиску того, кто мог бы унаследовать ему на престоле, для того, чтобы государство, беспомощное и без правителя, не оставалось в опасности. Вот почему недавно мы посчитали полезным отложить это дело, дабы каждый из вас смог здесь вынести на рассмотрение ассамблеи мнение, которое ему внушил Господь, чтобы из всего множества мнений можно было прийти к единому решению. Мы все должны избежать, с помощью нашей осторожности и благочестия, положения, когда ненависть затмевает разум, а любовь искажает истину. Мы знаем, что у Карла есть свои сторонники, которые утверждают, будто именно он должен занять трон, доставшийся ему от предков. Но если рассмотреть это дело пристально, то Карл по праву наследования не имеет права на престол. Во главе королевства должен оказаться только тот, кто славится не только знатностью происхождения, но и мудростью, тот, чья честь достойна уважения и на чье благородство можно положиться. В анналах мы читаем о том, как императоры из прославленных родов из-за своего малодушия были свергнуты с престолов, которые наследовали иногда равные им, а иногда и неравные. Но какими достоинствами обладает Карл, который вовсе не правил с честью, бездействие которого раздражает, наконец, который потерял голову настолько, что посмел служить чужому королю и жениться на неровне, женщине из сословия вассалов? Как могущественный герцог стерпит, что женщина из семьи его слуг станет королевой и будет властвовать над ним? Как согласится он на это, если не только ровня, но и даже вышестоящие склоняли перед ним колена и поддерживали руками егоноги. Поразмыслите основательно над этим и поймите, что Карл оказался в удалении скорее по своей вине, чем по вине других. Решите, чего бы вам больше хотелось для государства: блага или несчастья. Если вы настроены на процветание королевства, коронуйте Гуго, славного герцога. Ни преданность Карлу, ни ненависть к герцогу не должны помешать общей пользе, ибо, если вы похулите доброго, то тем самым похвалите дурного, и, если вы восхвалите дурного, разве так вы не презрите доброго? Ведь грозит Господь словами: горе вам, кто называет зло добром, а добро злом, кто тьму зовет светом, а свет тьмою. Изберите главой герцога, славного своими деяниями, своей знатностью и военной мощью, герцога, в котором вы найдете защитника не только государства, но также и ваших личных интересов. Благодаря его благосклонности, вы найдете в нем отца. Кто когда-нибудь просил у него помощи и не получил покровительства? Кто, оставленный заботой близких, не добивался при его содействии своего?» (131, гл. IV, 11).

На эту речь стоит обратить внимание. Ее подлинность, не по форме, а по содержанию, не вызывает сомнений. Нам кажется, что Рихер ее не мог придумать, Весьма вероятно, что он оказался на собрании в Санлисе, сопровождая Герберта в качестве его ученика и монаха монастыря Сен-Реми, и там, услышав речь архиепископа, будучи его убежденным поклонником, передал ее суть потомкам. В крайнем случае, он мог узнать о ней из разговоров, ходивших среди реймского духовенства. Подлинность нескольких фрагментов речи архиепископа подтверждена хрониками, которые никак не были заимствованы у Рихера.