Последние Каролинги

Полезно будет оценить характер Лотаря и его роль в истории Франции. Если касаться человеческих качеств, достоинств или недостатков, физических и моральных, то в данном случае придется смириться с незнанием данной стороны вопроса, поскольку мы не имеем склонности создавать панегирики, какой был написан Гельгоном для Роберта II. [192]К чему изображать портреты в стиле Капефика и Мурена. [193]Когда молчат документы, этот прием становится по-детски смешным. Самое большее, что можно предположить, основываясь на грамотах, что Лотарь был хорошим сыном и любящим, привязанным к своей жене Эмме супругом Он никогда не называл ее, кроме как приятнейшая, сладчайшая супруга (delectissima, dulcissima conjux), и никогда не верил слухам об ее интимной связи с Асцелином. Рихер сообщает, что во время осады Вердена Лотарь был ранен, так как слишком близко подошел к врагу, – подобный штрих дает основания предполагать, что король был не лишен личной отваги. Его внезапное нападение в 978 г. на Оттона II представляется не совсем честным, но если бы оно удалось, то прослыло бы в его век (и в наш) как верх ловкости и ума. Поэтому мы не слишком суровы на этот счет.

Но если ничего не известно или почти не известно о личной жизни человека, то совсем иначе дело обстоит с Лотарем-королем. Когда читаешь историю царствования Лотаря, ясно видно, что он был государем, не лишенным ни ума, ни активности, хотя действия его иногда были бестолковыми. Но несмотря на это, правление Лотаря оказалось более славным и счастливым, нежели царствование его отца Людовика IV. Ему неоднократно приходилось бороться с противодействием Робертинов, но зато против него не создавали грозных коалиций, как это было во времена его отца и деда. Правда, это зависело как от исчезновения Гуго Великого и мудрого покровительства Брюнона и Герберги, так и отличных качеств короля.

Лотарь не оставил слишком яркого следа в народном сознании. Упоминание о нем я нашел лишь в одной героической поэме об Рауле из Камбре. [194]Одного маленького ребенка, Лоэреля, вместе с королевой-матерью в лесу Рувруа (Булонский лес) захватили в плен Бернье и Герри. Может быть, это смутное и искаженное воспоминание о том, как в 945 один из сыновей Людовика Заморского оказался в плену у норманнов? Сам Людовик Заморский, царствование которого было несчастнее и беспокойнее, чем правление его сына, гораздо чаще упоминается в средневековой поэзии и легендах (которые между тем часто путают его с Людовиком Благочестивым). Однако в XI веке Лотарь еще остается в воспоминаниях как деятельный и славный государь, о чем свидетельствует восторженная похвала хрониста, жившего во времена. царствования короля Роберта: «… среди своих предков поистине блистал Лотарь, сын Людовика, муж прославленного рода и скромного нрава, стремившийся к славе, усердный и разумный, который счастливо многие годы правил королевством Франков», «Крепкий сложением, проворный, здравый рассудком», – говорил Рауль Глабер. [195]Разумеется, можно только усмехнуться, читая Адальберона Реймского, который не переставая предавал Лотаря, но в письме к Экберту называл его «Славнейшим королем Лотарем, светилом именитейших Франков». Эти слова, очевидно, являются преувеличением: но идя от противного, можно допустить, что их вряд ли применили бы к государю, чье царствование было постыдным или незначительным.