Последние из атлантов

...О них всегда говорили: «Таинственные, загадоч­ные, непознанные...» И в этих эпитетах нет преувели­чения. Нам действительно не известно пока, откуда они пришли, каков их конец. Речь идет о гарамантах, которых знали Геродот и Тацит, Помпоний Мела и Сене­ка, Лукиан и Страбон. На русском языке имеются немно­гочисленные работы, в той или иной степени затраги­вающие гарамантскую проблему. Прежде всего это книга Ю. Поплинского «Из истории этнокультурных контактов Африки и Эгейского мира» (Москва, 1978 г.); работа А. Дридзо «Гараманты» в сборнике «Страны и народы Востока» (Москва, 1969 г.). Ю. В. Поплинский склонен считать, что общность гарамантов образовалась именно благодаря «народам моря», а вернее, смешению их с местными автохтонными племенами.

Культура гарамантов, живших в древности на просто­рах еще не высохшей до конца пустыни, была ливо-берберской в своей основе, с элементами, занесенными из Эгейского мира. А их антропологическая характери­стика определена Г. Паче, итальянским ученым, как ливо-берберская структура с вкраплениями негроидных элементов — то есть практически то же, что и древнее население Канарских островов.

В последние годы ученым удалось несколько прояс­нить этнический состав «народов моря». Среди них были ахейцы, данайцы, сарды, ликийцы и, конечно же, давно известные древним египтянам критяне — «кефтиу». Все они значительно повлияли на антропологическую и языковую среду Северной Африки, и, что вполне есте­ственно, сюда оказались включенными Канарские остро­ва. Австрийский канаровед Д. Вельфель рассматривал все страны Средиземноморья (Северная Африка, Пире­нейский полуостров и Канарские острова) как тесно спаянное культурно-историческое единство с сильно раз­витыми, начиная с эпохи неолита, этно-культурными связями.

Поэтому участие потомков «народов моря» в форми­ровании Канарского этноса представляется ученым весь­ма правдоподобным и достаточно убедительным. Чуть позже мы еще вернемся к доказательствам этого род­ства в области материальной и духовной культуры древних канарцев. Поищем и тот народ, которому обя­заны канарцы многими своими обычаями.

Глава 5. В ПОИСКАХ ЯЗЫКОВОГО СУБСТРАТА

С проблемой этногенеза обитателей Канар­ских островов тесно связан вопрос о происхождении их языка. Еще первые хронисты архипелага на основании некоторых записанных ими фраз местного населения пы­тались отождествить его с берберским языком. Дж. Глзс, который долгое время жил в фактории в Южном Марокко, считал несомненным родство языка канарцев с бер­берским диалектом шлух. Вот несколько убедительных примеров.

   

Глэс справедливо критикует многих испанских ав­торов, которые произвольно искажали Канарские слова, «подгоняя» их под испанский язык. О языке жителей Тенерифе он говорит: «Он значительно отличается от наречий других островов своей гортанностью» (кстати, книгу Глэса о Канарских островах до сих пор любят и помнят на архипелаге. Судьба ее автора трагична. Его вместе с семьей убили взбунтовавшиеся матросы по до­роге с островов в Англию в конце 60-х годов XVIII века...).

А вот некоторые добавления к списку, предложен­ному Глэсом. Нижеследующие пары слов собрал англий­ский географ прошлого века Причард.

   

Английский археолог и языковед Дж. Эберкромби считал, что язык гуанчей возник из ливийского (прото-берберского) языка. Ученые предприняли также попытку лексикостатического исследования языка гуанчей с точки зрения его отношения к берберскому языку. Весь сло­варный состав разделили на три иерархически располо­женные группы: 1) слова, берберские по форме и семантике; 2) слова, берберские только по форме; 3) слова, семантика которых необъяснима с точки зрения совре­менного берберского языка. Созданная на основе этих данных таблица дала сведения о процентном содержа­нии берберских элементов в языке гуанчей и о лекси­ческих различиях между разными островами архипелага.

Оказалось, что берберский элемент преобладает в лексике островов Ферро и Пальма, в меньшей мере на Гран-Канарии. На островах Лансароте и Фуэртевентура было зарегистрировано лишь 23 процента слов берберско­го происхождения, на Тенерифе — 25, на Гомера их не было найдено вообще. В то же время на Тенерифе и Го­мера встретились слова неизвестного происхождения. По мнению Эберкромби, эти незнакомые элементы тоже вос­ходят к одному из берберских диалектов и к тому же име­ют некоторые аналоги в древнеегипетском и коптском, а из живых — в языке хауса, Нигерия.

Французский лингвист Марси находит в языке гуан­чей отчетливые параллели с древнеегипетским языком. У гуанчей было прилагательное gerag. Gorad. Kerak. korak. Эти две последние формы с оглушением буквы «g» оз­начали «знатный», «знатного рода». Таких слов нет в сов­ременном берберском языке, кроме туарегов, у которых есть глагол «gureg» — «жить в полной свободе». Речь может идти о заимствованиях из древнеегипетского язы­ка «grg» — «повышать», «разводить», ведущих к понятию «быть на высоком месте».