Последние из атлантов

Еще раз оговоримся: столь подробные выписки из произведений средневековых историков и хронистов важ­ны для нас, ибо это уникальные и немногочисленные свидетельства о канарцах. Источники, которые мы приво­дим, можно буквально сосчитать по пальцам, и тем важ­нее они для сегодняшних исследователей. Алонсо де Эс­пиноса выгодно отличался от многих других авторов тем, что прилежно записывал те, на первый взгляд незна­чительные детали, которые многим показались маловаж­ными. Но именно эти подробности и сослужили добрую службу исследователям.

Но продолжим чтение труда Эспиносы. В заметках «О возделывании земли» находим: «Ячмень был главной их сельскохозяйственной культурой. Всей землей распоряжался правитель и раздавал ее согласно чинам. На своей земле человек строил жилище, если не было естест­венной пещеры. Кровлю складывал из плоских камней, прекрасно подогнанных друг к другу. Вокруг жилища паслись стада, и, чтобы не было недостатка пищи для них, люди очень заботились о растениях, от которых за­висело здоровье овец и коз. И поэтому скот был всегда тучным.

Они обрабатывали почву козьим рогом или палкой, ибо металлов у них не было. Ячмень сеяли мужчины. Остальное — жатва и засыпка в амбары — было уделом женщин. Во время жатвы и выпечки хлеба приостанав­ливались даже войны».

Тут одно из многих противоречий, которыми насы­щены свидетельства хронистов. Мы уже знаем, что хлеб гуанчи не пекли. У Эспиносы — прямое указание на изго­товление хлеба. Скорее всего речь идет об одном лишь острове — Тенерифе, где умели делать ячменный хлеб.

В своей работе Эспиноса приводит девять сохранив­шихся фраз из языка канарцев. Это единственные уце­левшие осколки древнего языка, необычайно важные для канароведов. Вот они:

1. Alzaxiduian abcann hax xerax

Сын Гуана  (возможно, в виде собаки)  на небе

2. Zahinat guayohec

Я клянусь, о Бог вассалам, государства защитник-покровитель

3. Agonec acoran in at Zahana

Я клянусь, о Бог вассалам, на кости

4. cgone yacoron in at Zahana

Твой вассал, я живу (существую)

5. Achoron nun Rabec sabugua

О бог вассалы, защита государства, клянусь небо под...

6. Achit guanoth mencey reste bencon

Люби же, правитель и защитник о Бенкомо

7. Gyaya echey efiai nasethe sahana.

Жизнь  надо   жить  так,   чтобы  стать  вассалом

8. Tanaga guadoch archimensey no haya dirhan

Произведена его душа, князь, местного жителя родить

9. Chugar  guayoc archimencey  reste  bencom  ganec

Сохрани жизнь князя, покровителя Бенкомо, бра­та здесь рожденного

10. Van der relac machet Zabana

Кто станет твоим вассалом

И хотя смысл перевода подчас уловить довольно сложно, эти фразы еще послужат лингвистам-канароведам, ищущим корни языка гуанчей.

Важное мето в хронике Эспиносы занимает рассказ о происхождении таинственного образ девы из Канделарии, ради которого он, собственно, и отправился на остро­ва. Кроме этого, в записках испанского монаха сохра­нилось много сведений об обычаях гуанчей, но почти все эти данные вскоре приведет в своих сочинениях другой хронист — итальянец Леонардо Торриани, и мы подож­дем, пока это сделает именно он. А сами обратимся к разгадке происхождения образа девы из Канделарии. «Хотя древние называли этот остров и соседние остро­ва Счастливыми за их плодородную почву и климат, не меньшее основание есть назвать их Счастливыми за бо­жественный дар, подарок судьбы, святой образ из Канде­ларии, появившийся на острове. Трудно предположить точно, когда именно он появился, но было это лет за 150 до того, как остров стал принадлежать христианам, в пустынном месте на берегу моря около песчаной косы, в конце ущелья. Он стоял на камне, а уже потом на том мес­те возвели часовню».

А нашли скульптуру так. Двое местных пастухов пошли в сторону ущелья, но овцы испугались и повернули вспять. Один из пастухов, подумав, что кто-то хочет украсть скот, пошел вперед и увидел образ святой девы на скале. Она была с ребенком на руках. Среди жите­лей, как мы уже знаем, был обычай — не заговаривать первым с женщиной. И пастух сделал ей знак рукой» что должен идти пасти свой скот. Но она ничего не ответила. Тогда пастух решил ее напугать и замахнулся. Но едва он поднял руку с камнем, рука одеревенела. Друг стоял тихо и не вмешивался. Наконец они решили заговорить с образом, но безуспешно. Потом со страхом подошли поближе. У одного из пастухов был с собой табона — острый, как бритва, камень. Он захотел отрезать у образа один палец, чтобы посмотреть, подействует ли это. Он на­чал резать, но оказался обманутым, ибо порезал только свои пальцы, но не причинил вреда деве. То были первые чудеса, подаренные девой жителям острова.

Пастухи отнесли образ правителю, и его стали почи­тать как святыню. «Несомненно, он был сделан руками ангелов, только им подвластна такая тонкая работа»,— заключает Эспиноса свою рукопись.