Последние флибустьеры

— О, дьявольская аркебуза! — выругался бискаец, ударив пару раз себя кулаком по лбу. — А я даже не заметил его присутствия!..

— Я же просил тебя не показываться в людных местах, — сказал Буттафуоко.

— Да ведь прошло шесть лет.

— Очевидно, ты не очень изменился, приятель, и остался молодым, — сказал дон Баррехо. — Какой счастливый человек!

Мендоса собрался продолжить допрос, но тут заметил, что фламандец откинулся на спинку стула, так что его длиннющие руки почти касались пола.

— Уж не загнулся ли он? — Мендоса задумался.

— Да он мертвецки пьян, — сказал подошедший гасконец. — О!.. Пойду-ка и я напьюсь!.. Этот человек, дорогуша, не сможет развязать язык раньше, чем через сутки.

— Тогда оставим его переваривать выпитое вино, а сами побеседуем вчетвером. Мы должны дать тебе, дон Баррехо, кое-какие объяснения.

— Жду их уже три часа, — ответил трактирщик.

— Мы бы давно все тебе рассказали, если бы не появилась эта пиявка.

— Позволь прежде мне сказать пару слов, Мендоса, — сказал Буттафуоко. — Как ты догадался, что этот фламандец был шпионом маркиза де Монтелимара?

— Я не знал его, как и вы, сеньор Буттафуоко. Просто у меня было смутное подозрение, а имя маркиза я произнес случайно.

— И сразу же угадал! — воскликнул дон Баррехо. — Я всегда говорил, что ты необычайный человек. Ну а теперь давайте обещанные разъяснения. Хочу поскорее узнать, почему вы приехали разыскать меня и вообще вспомнили, что где-то в Америке живет храбрый гасконец и верный друг. В это дело определенно вмешался сын Красного корсара.

— Скорее его сестра, — сказал Мендоса.

— Кто? Дочь великого касика[20] Дарьена!..

— Мы сопровождали ее сюда.

— Сеньорита здесь!.. Какая неосторожность! Если маркиз де Монтелимар обнаружит ее, он больше не оставит девушку в покое.

— О! Мы приняли меры предосторожности, дружище, и спрятали ее на посаде,[21] которую содержит один из друзей сеньора Буттафуоко, тоже старый буканьер. Ему теперь больше нравится содержать постоялый двор, чем убивать диких быков на Кубе или Сан-Доминго.

— А зачем она приехала сюда, когда должна была находиться рядом с графом ди Вентимилья, своим братом, и маркизой де Монтелимар, своей невесткой?

— Значит, в Панаме ничего не знают о смерти старого касика? Он умер четыре или пять месяцев назад и оставил свои сказочные богатства дочери Красного корсара.

— Великий касик умер!.. — удивился дон Баррехо и с силой стукнул кулаком по столу. — Тогда маркиз де Монтелимар, всегда стремившийся завладеть этими богатствами, должно быть, уже отправился в поход.

— Похоже, что нет, — ответил Мендоса. — Три дня назад он был еще здесь.

— Да, ведь Пфеффер об этом говорил. Но как же о смерти касика узнал граф ди Вентимилья? Он ведь, кажется, постоянно живет в Италии.

— От одного старого буканьера, нашедшего приют у великого касика. Он специально приехал в графский замок, чтобы объявить сеньорите о том, что племя ждет ее приезда. Индейцы собираются провозгласить ее своей королевой, поскольку других наследников у касика нет.

— И этот буканьер сопровождал сюда сеньориту?

— Да, — ответил Мендоса.

— И где же этот человек?

— Он присматривает за сеньоритой на постоялом дворе у друга сеньора Буттафуоко.

— Ну а от меня что вы хотите? — спросил дон Баррехо.

— Ты все еще связан с тихоокеанскими флибустьерами?

— Да, они частенько ко мне заходят.

— Их база по-прежнему находится на острове Тарога?

— Да, хотя испанцы много раз пытались их оттуда выбить.

— Кто командует флибустьерами?

— По-прежнему Равено де Люсан.

— А Дэвид?

— Он отправился к мысу Горн, и с тех пор о нем ничего не слышно.

— А много флибустьеров на Тароге?

— Да сотни три, говорят.

— Тогда, сеньор Буттафуоко, нам необходимо повидаться с Равено де Люсаном. Без поддержки его людей невозможно справиться с таким серьезным предприятием. Если не сегодня завтра испанцы узнают, что великий касик умер, они поспешат захватить земли этого богатейшего человека.

— В этом можно быть уверенным, — согласился Буттафуоко. — Маркиз де Монтелимар много лет ждал этого момента, когда он сможет протянуть руки к сокровищам касика, тем более что испанский король уже согласился на завоевание этих земель.

И как раз в этот момент, перекрывая шум дождя и удары грома, послышались сильные удары в дверь.

Дон Баррехо, некоторое время назад присевший, быстро вскочил на ноги и сказал Панчите, которая что-то вязала за огромной стойкой:

— Прикрути-ка фитиль, подружка.

— Кто бы это мог быть? — спросил Буттафуоко. — Уже скоро десять часов, а погода жуткая.

— Может быть, это ночной дозор? — предположил гасконец.

— А что, дозорные к вам заходят?

— Да, сеньор Буттафуоко.

— Дело осложняется.

— Вовсе нет, — возразил Мендоса, который как настоящий баск всегда мог найти выход из любого положения. — Давайте возьмем нашего приятеля Пфеффера за руки, за ноги и отнесем его в погреб.

— А в случае опасности утопим его в бочке хереса, — добавил жестокосердый гасконец.

Второй удар, еще сильнее первого, чуть не разнес вдребезги дверное стекло.