Последние битвы Императорского флота

Вместе с тем жизнь Морского корпуса продолжается, как прежде. Кадеты и гардемарины посещают лекции, определенные учебным планом практические занятия, спешат на учения. Девиационный кабинет полон учащихся, где будущие штурманы гоняются за таинственными магнитными силами, пытаясь определить девиацию учебных компасов. Потрескивает разрядами радиотелеграфная рубка, наполняя эфир сложными шифрограммами. В артиллерийском классе прибор Длусского помогает постигать на практике орудийные стрельбы. В минном классе учащиеся заняты сложными механизмами мин, кропотливо трудятся над моделированием минных заграждений. И вдруг, совсем неожиданно, вечером 3 ноября 1914 года старшая гардемаринская рота получает приказ построиться в Столовом зале, перед статуей Петра Великого — основателя славной Навигацкой школы, прародителем современного Морского корпуса. Построение там — всегда предвестник архиважных событий. Заметно взволнован ротный командир капитан 1-го ранга Александр Евгеньевич Завалишин. Обычно тусклое освещение зала неожиданно сменяется ярким светом тяжелых люстр. Из Картинной галереи в зал направляются двое. По мере их приближения рота замирает. Впереди шествует затянутый в строгий мундир морской министр адмирал Иван Константинович Григорович, сам выпускник Корпуса 1875 года. Это про него восторженный современник говорил, что сей «необыкновенно умный, прекрасно знающий своё дело, рыцарски благородный и честный человек… был замечательным знатоком людей и не боялся выдвигать на командные посты талантливых и заслуживающих того офицеров» [1]. За ним, поспешая, печатает шаг директор Морского корпуса контр-адмирал Виктор Андреевич Карцов. Морской министр не спеша подошел к строю гардемарин. Поздоровавшись с ними, морской министр выдержал небольшую паузу и, оглянувшись на контр-адмирала Карцова, произнес:

— От директора Корпуса мне стало достоверно известно о ваших успехах в изучении наук и практической подготовке. Я произвожу вас в корабельные гардемарины и буду иметь честь доложить об этом государю императору. Поздравляю вас, господа, с производством, а о дальнейшей своей судьбе вы узнаете от директора Корпуса, который будет оповещен о решении государя.

В ответ незамедлительно прогремело раскатистое троекратное «ура». Только что произведенные гардемарины были уволены в отпуск до утра с приказанием срочно закончить офицерскую экипировку.

Последующие два дня пролетели незаметно. В Корпусе строились разные предположения: например, о возможном приезде государя, однако более точных сведений не имел почти никто. Наутро, в день праздника, когда старшая кадетская рота ушла на литургию в корпусную церковь, в Столовом зале начали своё построение кадетский и гардемаринский батальоны. С возвращением старших кадет строй ненадолго пришел в движение, а затем вновь принял свои строгие и торжественные формы. Прибывшие гости заполняли хоры. Некогда блестящую форму мирного времени почти повсеместно заменил защитный походный цвет. Командующий парадом полковник по адмиралтейству Николай Алтухов внимательно всматривается в широко раскрытые двери корпусного музея. В зале на мгновение повисает тишина, резко прерываемая командой «Встреча слева!». По шеренгам несется взлет приема «на караул» и происходит одновременный поворот голов в направлении торжественно и величественно входящего в зал императора. В отсвете серебра и меди оркестровых труб, вороненой стали штыков, по блестящему паркету, строго чеканя шаг, полковник Алтухов направляется к государю для отдания рапорта Приняв рапорт командующего парадом, государь проследовал к середине фронта и, поздоровавшись, поздравил Корпус с праздником. Вслед за тем он перешел к построенным на правом фланге корабельным гардемаринам и поздравил их с производством в мичмана. По залу пронеслось протяжное «ура» новопроизведенных, остановленное взмахом руки директора Корпуса, контр-адмирала Карцова. Воцарившееся молчание прервал спокойный и негромкий голос царя, повернувшегося к строю:

— А вам я назначаю шефом Морского корпуса наследника цесаревича.

Первые аккорды национального гимна потонули в криках «ура», заполнивших зал. Невольные слезы набежали на глаза многих участников торжественной встречи в ответ на эту царскую милость, на простоту и доступность венценосного потомка основателя Корпуса, с которой обратился он к учащимся и офицерам Морского корпуса… Грянул церемониальный марш, и перед государем в последний раз прошли кадетский и гардемаринский батальоны, ибо стремительно развивающиеся события мировой истории уже готовили России её терновый венец.

Выпущенные в тот года молодые морские офицеры стали последними носителями абсолютных ценностей российского императорского флота, утверждая верность Андреевскому флагу, чей статут в империи все годы её существования определял его особое место в иерархии воинских регалий. Под его сенью прослужил России императорский флот без малого 214 лет.