Последние

– Не надо, – остановила его девушка. – Все и так догадывались. Лучше знать такую правду, чем жить в неизвестности.

Это правда. Все были практически уверены, что он умер, ведь он был слишком болен и не выжил бы за пределами больницы.

– Она попросила девочек зайти к ней, – сообщила Кэндис.

– Нет, – сказал как отрезал Уолтер.

Стоило этого ожидать.

– Зачем она об этом попросила? – усмехнулась я.

– Не знаю. Спросила, одна ли я и попросила, чтобы остальные девушки зашли. Сказала, что это на пару минут.

Аня выглядит довольно странно и, похоже, даже испуганно. Уолтер вцепился в Ханну, и его угрожающий вид дал понять, что наша милашка никуда не пойдёт.

– Мы пойдём?

– Ну давай, – немного подумав, ответила Аня.

– Прикольно, – засмеялась я. – Интересно, она скажет, получу я всё-таки диплом или нет?

Девочки засмеялись. Но мне это правда интересно!

– Ещё одни… – заворчал Джейден и полез в машину за очередной порцией пончиков.

Я направилась к дому, а подруга неторопливо пошла за мной.

– Что с тобой? Неужели боишься?

– Немного.

Это очень странно. Аня всегда первая в очереди на новые приключения. Она всегда первая идёт в нашей колонне трусов на страшных квестах, но кричит громче всех.

Пребывая в дурацких рассуждениях, я не заметила, как мы оказались возле этого странного дома. На секунду у меня появилась мысль убежать, но дверь открылась раньше, чем я успела это сделать. На пороге стоит та самая Тереза Таблер с длинной чёрной кучерявой шевелюрой, её костлявое тело будто говорит, что она одна из ведьм Салима, только сигарета в зубах напоминает, что она из нашего столетия. Одета женщина в странную оранжевую тунику – такие носят старенькие бабушки, ковыряясь на ферме. Я разглядывала её секунду, всё внимание привлекли её глаза, бледно-карие, с красными крапинками. Может, это линзы, трюк для привлечения клиентов? Уже второй человек за день, носящий необычные линзы.

– Где третья? – спросила она, смотря сквозь нас. Голос хриплый, прокуренный. – Ну и ладно, проходите.

Женщина пошла вдоль длинного коридора, а мы за ней. Дом старый, мрачный, скрипучий и сильно пахнет благовониями. По пути я успела заглянуть на кухню, где горы немытой посуды. Ещё одна комната выглядит как старая лаборатория, заросшая растениями. Она химик? Химик-ботаник – что-то новенькое в мире ведьм и драконов.

– Садитесь.

Похоже, её кабинет. Книжный стеллаж весь ободран, будто ему тысячу лет, валяются всевозможные банки и склянки, коробки и даже камни всех цветов по всему полу. Картины на стенах выцвели от старости, а растения засохли в горшках.

– Ну я вас слушаю, – вздохнула гадалка.

Мы удобно устроились в креслах перед её древним столом, будто на приёме у психолога.

– Это вы нас позвали, – напоминаю я.

– И вам совершенно нечего мне сказать? Или, может быть, спросить?

Я задумалась: да мне вроде нечего спрашивать. Гадалка потушила сигарету в стоящем на столе кактусе, где уже десяток бычков, и закурила новую. Делать из цветка, пусть даже из такого непривлекательного, пепельницу, нехорошо.

– Ну тогда начнём с тебя. – Она посмотрела на меня. – Как дела у мамы?

У мамы?

– Хорошо.

– А у папы?

Я остолбенела. Зачем она спрашивает про отца?

– Я… я не…

– Не стоит так переживать, для нашего времени вполне естественно не знать своего отца.

– Я знаю своего отца, – обидчиво заявила я.

– Действительно? И где же он?

Что за чёрт?!

– Не знаю.

– Почему же он не пришёл попрощаться с тобой?

– Что? – Наконец ожила Аня.

– Откуда вы знаете? – опешила я.

Откуда она узнала, что отец не приехал в аэропорт попрощаться со мной? Нет, я, конечно, подозревала о существовании сверхъестественных сил, даже ТВ-шоу смотрю, но не сталкивалась с подобным, и мне становится страшно.

– Не стоит думать о человеке, который всю твою жизнь боялся тебя только из-за сомнений, что ты не поймёшь его глупые поступки молодости. Настанет день, когда он перестанет бояться, и вся твоя обида и непонимание пройдут, а пока просто живи и заботься о матери.

Это что сейчас было? Откуда она всё это знает? Кэндис? Может, она загипнотизировала Кэндис? Что-то я не вижу здесь маятника или хотя бы метронома.

– Теперь ты. – Гадалка посмотрела на Аню.

– Мои родители вместе, – улыбнулась подруга.

– Смешно.

А у этой женщины красивая улыбка, и сама она сразу преобразилась. Резко Тереза убрала улыбку и испуганно округлила глаза, всё это время смотря на Аню. Я сразу забыла про отца и пришла в себя.

– Не может быть, – тихо и восторженно прошептала гадалка. – Так вас, оказывается, двое…

Её бешеный взгляд пропал спустя только минуту, она снова откинулась на кресло и, выкинув истлевшую сигарету, закурила новую.

– Ты ничего не хочешь рассказать? – спросила она.

Аня молчит и, кажется, сейчас заплачет, а я в непонимании перевожу взгляд то на неё, то на женщину. Гадалка сняла что-то с руки, наверняка кольцо, и засунула в ящик стола, ожидая ответа.

– Ясно, – вздохнула она. – Сколько вам лет? Вы же одного возраста?

– Да, двадцать один, – ответила я.

– Родились в один день?

– Нет, – продолжаю я, смотря на бледную подругу. – Разница в два месяца и один день.