Последние

Остаток вечера прошёл в такой же непринуждённой обстановке, за разговорами и смехом, а когда Евангелина предложила посмотреть на город, я почти запрыгала от восторга. Мы вышли из зала в длинный коридор с высокими потолками, разукрашенный цветными узорами и освещённый факелами на стенах. Через несколько минут пришли к огромным дверям, любезно распахнувшимся перед нами стражей в серебряных доспехах. Сказать, что я испытала шок, – ничего не сказать. Нас привели в тронный зал такого величия, что мощь словно зашептала сквозь стены. От звонких шагов по всему телу побежали мурашки, от страха или от восторга, непонятно. Приглушенный свет нагоняет жути, но медленно падающий светящийся снег напоминает, что я в снежной сказке. По правую руку оказался трон на слишком высоком подъёме, размером будто для великана. Он окружён ледяными плывущими волнами и украшен большими крыльями позади, словно готовится взлететь. Но взгляд мой приковал вовсе не трон, а огромные, просто гигантские мраморные статуи. Мой рост не достаёт им даже до щиколотки, настолько они высоки. Больше двух десятков монументов мужчин и женщин в разных одеждах и позах, объединённые лишь одним – у каждого корона. Они стоят вдоль стен всего зала один за другим, и столько могущества я не ощущала никогда. Шагая на другой конец зала, я чувствую себя мелкой букашкой, потому что даже потолка разглядеть не могу из-за его высоты.

– Раньше Северное королевство было центром всего мира, – начала Евангелина. – Здесь начиналась история нашей династии, тут правили наши предки. – Её голос отдаётся громким эхом с такой гордостью, что невозможно не восхититься. – Я очень благодарна брату за то, что он даровал мне именно это королевство, место, где наш дом.

Мы дошли до другого конца зала, где оказалась ещё одна огромная дверь и стражники, которые, кстати, стоят у всех статуй.

– Это наш отец, король Максимилиан.

Королева указала на статую справа, на мужчину, гордо держащего переломанный пополам меч – он смотрит вперёд и всем своим видом угрожает тому, кто стоит напротив него. С противоположной стороны зала – статуя очередного мужчины, лицо которого искажено в крике, а в руке меч, направленный вверх. По его позе видно, что он рвется в бой.

– Король Траффорд, наш дедушка, – продолжает Евангелина. – Он был диктатором, всю жизнь вёл войны против ведьм и лесных народов, пытался сделать их рабами, – с мукой в голосе говорит королева. – Наш отец был совсем на него не похож. Ему пришлось всю жизнь бороться с последователями тирании. Именно он зародил в Эдмунде идею о разделения мира, чтобы мы могли контролировать справедливость во всех уголках нашей земли.

Какая красивая история и очень символизирующие это статуи. Нельзя не восхититься гордостью в голосе Евангелины, а ещё невозможно не заметить, с какой печалью она посмотрела на статую короля, стоящего рядом с дедушкой-тираном. На неё все посмотрели с грустью, особенно Марк, которого тётя заботливо погладила по плечу. Это его папа, Огастин, король Восточного королевства, который погиб десять лет назад. Он стоит прямо, протягивая вперёд золотой свиток – единственное не мраморное, что есть во всех статуях.

– Это символизирует договор о разделении мира и начало новой эпохи в нашей династии, – отвечает на мой немой вопрос София. – Когда-нибудь здесь будут статуи нашего отца, Евангелины и Филиппа с такими же свитками.

Принцесса грустно взглянула на своего покойного дядю и пошла за остальными к дверям, а я оглянулась. У каждой статуи есть что-то примечательное: животное у ног, оливковая ветвь вместо короны, птица на плече или корабль в руке. Это очень интересно, надо больше расспросить об истории Соню.

Опомнившись, я быстро пошла за друзьями, элементарно испугавшись остаться одна. Возле двери уже ожидали служанки, они помогли надеть всем пушистые серые шубы до пола и большие меховые шапки, и не забыли обуть нас в огромные тёплые сапоги. Смешно. Когда все были готовы столкнуться с холодящим душу морозом, стальную дверь распахнули, но сильного холода я так и не почувствовала, лишь лёгкий, леденящий ветерок. Мы оказались на длинном парящем балконе, пройдя до его края, открылся красивейший вид на город. Сотни огней фонарей, свет голубого льда и невероятная лава под городом. Сверкающая под лунным светом призма, оказывается, многогранна, от этого она блестит, словно перламутровая. Так завораживает. Вдали стоит облако пара, слышны голоса толпы и музыка. Там, наверное, какой-то праздник.

– Сегодня ярмарка, и мне надо бы посетить её, – задорно говорит Евангелина.