Последние

Мы в общих чертах описали наш отдых, пока час плелись по пробке. Движение затруднено, половина дорог города оцеплено, а всё из-за крохотной трещины глубиной десять ярдов от Чайнатаун до Милк-стрит. Землетрясение произошло две недели назад, в день нашего вылета из Бостона. После этого город заполнили кричащие о разломе восточного побережья сейсмологи и, конечно, не обошлось без сумасшедших, утверждающих, что конец света близок, и начало положено в Бостоне. Зато на улице Миртл обычное тихое умиротворение, где-то за квартирными трёхэтажными домами из красного камня вой сирен и городская суета, по которой я уже успела соскучиться.

Виктор вытащил чемоданы из багажника своего новенького джипа, чтобы помочь поднять их, но Аня схватила свой и побежала через дорогу к своему дому.

– Я опаздываю на тренировку! – кричит она. – Меня ждут дети!

Аня тринадцать лет своей жизни посвятила софтболу, и третий год занимает пост тренера одной из местных школьных команд. Жду не дождусь увидеть её на олимпийском поле.

– Когда-нибудь она успокоится, – усмехнулся Виктор.

Дядя притащил мои вещи на третий этаж и поспешил вернуться на работу.

– Мама! – воскликнула я.

– Дочка! – Наташа выбежала в коридор. – Ты вернулась!

Мама обняла меня и укусила за щёку. Ненавижу эту её привычку!

– Мамааа, – заворчала я, вытирая последствия её поцелуя.

– Ты голодная? Я приготовила твой любимый суп!

Маме сорок, но генетике моей семьи можно позавидовать: она выглядит на тридцать. Она высокая стройная брюнетка с идеальными пропорциями лица, тёмными глазами и мудрыми мозгами. Мама всегда была моим идеалом: молода, красива и несмотря ни на что остаётся сильной. Ей пришлось нелегко, она эмигрировала в США в девятнадцать, когда мне было восемь месяцев. Молодой девушке в чужой стране с младенцем на руках, без образования и уверенности в завтрашнем дне, никогда не бывает легко. Такая уж судьба у матерей-одиночек.

Мы проговорили около часа на нашей миниатюрной светлой кухне, потом я пошла разбирать вещи, а она уехала на работу. Наташа владеет небольшим салоном красоты недалеко от дома, и уже вовсю планирует открытие второго. Моя когда-то семья эмигрантов завоёвывает рынок бизнеса. Только жаль, я не в своих родственников пошла, и бизнес далёк от меня ровно настолько, как Голливуд.

Ненавижу разбирать чемоданы – это потраченный час жизни и бессмысленные перемещения по квартире. Наше с мамой гнёздышко – это всего две спальни, маленькая гостиная, соседствующая с кухней, но зато с большой ванной. Весь наш дом – это минимализм, всё в светлых тонах, но есть исключения вроде жёлтых штор на кухне, синих кресел в гостиной или розовой мозаики в ванной. Вот мамина комната – это сплошная белизна и чистота, и только лишь фантики под кроватью напоминают о её любви к ночным перекусам. А мои апартаменты – обжитое годами и любимое всем сердцем цыганское логово. Любовь ко всему цветному делает мою комнату именно такой. Голубые стены завешаны фотографиями, вырезками из журналов и светодиодами. Низкий подоконник-кушетка завален книгами, но и книжный шкаф с полками тоже не пустуют. Шкафы и комоды, их у меня, кстати, больше чем достаточно, в потрясающе бирюзовом цвете под старину, как и обожаемый мной письменный стол с милыми полочками. Но что нравится мне больше всего, так это большая кровать, застеленная ярко-малиновым пледом, а многочисленные разноцветные подушки аккуратно сложены. Сразу видно: мама побывала здесь с уборкой.

– Алло, – улыбаясь, ответила я.

– С приездом, тёть! – воскликнул радостный друг в трубку.

– Привет, – усмехнулась я.

– Сегодня пятница, я не могу уйти из бара, так что жду вас.

– Хорошо, приедем позже.

– Жду!

Вероятно, Лео очень торопился, так как повесил трубку под чей-то крик.

Чуть позже ко мне заглянули жена Виктора Татьяна и пятилетняя кузина Ариэль. Этот маленький вредный ребёнок – моя точная копия в детстве. Такое же ангельское лицо и длинные волосы цвета пшеницы. Только её волосы не торопятся темнеть, как когда-то мои, и ростом она явно не в меня пошла, а в какую-то супермодель. Я зацеловала сестру, затискала до такой степени, что она убежала от меня с криками и больше играть не хотела.

– Ну расскажи, как там дома?

Низенькая пышнотелая блондинка принесла мне фаршированные болгарские перцы, моё любимое блюдо от Татьяны.