Последняя роль неудачника

— Имей в виду, мать Альбины живет в порту. Она работает санитаркой в поликлинике. Олег, у вас есть ее телефон? — спросил Гордеев у художника.

— Только служебный.

— Разберемся, — сказал Щербак.

— Ты понимаешь, что нужно выяснить? — сказал Гордеев.

— Генеалогическое древо.

14

Через двое суток Щербак вернулся со следующей информацией:

Игнатьев — это фамилия отчима, по отцу Альбина — Кормильцева. Фотография троюродного дяди, предъявленная матери Альбины, была опознана. «Троюродный дядя» оказался ее родным отцом, Валентином Кормильцевым.

При этом сообщении присутствовали только трое: сам Щербак, Гордеев и Артемьев.

— Вроде я такую фамилию слышал: Кормильцев, — неуверенно сказал Артемьев. — Вы не помните, Юрий Петрович?

— Я не помню и не знаю, — веско сказал адвокат. — Я бы вспомнил, если бы слышал хоть однажды.

— Обычно чего не помню я, — вздохнул Артемьев, — помнит Бомба. — И он позвонил Долохову.

— Валентин Кормильцев?! — засмеялся тот. — Ну ты даешь, темнота… Я, кстати, с ним не так давно общался.

Артемьев положил трубку и стал объяснять, кто такой Кормильцев, и тут Гордееву стало стыдно за свою самонадеянность. Никакие человеческие слабости адвокатам, даже возглавляющим химкинский филиал, не чужды. Он вспомнил, где видел раньше Кормильцева. На приеме в честь японской модельерши. Только там у него была борода, и он косил под журналиста — высокий, пожилой, волосатый и бородатый. Случайно он там оказаться не мог, значит, кого-то искал или что-то подслушивал.

Вечером этого же дня стало известно, что Кормильцев находится в Зеленогорске. Туда срочно выехал Филипп Агеев.

Часть третья

1

Про Зеленогорск Гордеев знал наверняка лишь то, что это не такой уж маленький городок на берегу большого озера. Пришлось прибегнуть к услугам электронной справки, но и она не сильно просветила адвоката. Сто девяносто тысяч жителей, металлообрабатывающая, химическая и стекольная промышленность. Кажется, не сильно процветающая. Вот, собственно, и все. Зато озеро и впрямь было чудесным местом, около него даже превосходную минеральную воду добывали. Впрочем, Зеленогорск к этому отношения не имел. Зато по эксклюзивным сведениям, полученным опять же не без помощи сыщиков агентства «Глория», Гордеев теперь знал, что Зеленогорский водоем — один из немногих в Подмосковье, где можно поймать угря до метра в длину и весом до килограмма. Искать его следует вдоль северо-западного берега и у дамбы. Опытный рыболов Коля Щербак сказал, что ловят эту рыбу как поплавочными удочками, так и донками. А клюет угорь лучше ночью и на вечерней заре; самая подходящая для него наживка — червяк или малек. Все это были ценные сведения, учитывая, что Гордеев рыбу никогда не ловил и подобного времяпрепровождения не понимал. Но он серьезно кивал, когда Щербак все это рассказывал, да еще и спасибо сказал. Кто знает, что, когда и где пригодится. Хотя с удочкой в руках себя Гордеев, конечно, представить не мог.

С другой стороны, еще утром он не мог и думать, что поедет по дороге, проложенной на месте большого проезжего тракта, который проторили российские и иноземные купцы от торгового вольного Великого Новгорода к великокняжеской Москве.

История первых поселений в этих краях уходит в незапамятные времена, когда здесь пролегал сухопутный волок из верховий Волги к Москве-реке. Между реками Сестрой и Истрой был построен судоходный канал. Около деревни Загорье соорудили дамбу протяженностью около двух километров, и в долине речек Сестра и Мазиха образовалось озеро. Оно служило для подпитки канала водой. Канал и дамбу строили двадцать пять лет, а просуществовали они всего около десяти, зато озеро живо и поныне. И еще именно здесь в середине XIX века развернулись большие земельные работы по сооружению первой в России магистральной железной дороги между Санкт-Петербургом и Москвой, а осенью 1851 года на дороге открылось регулярное пассажирское и грузовое движение. А также пешее — тут, если верить ему самому, Радищев из Петербурга в Москву проезжал. Теперь вот адвокат Гордеев проедет.

С другой стороны, много ли надо знать юристу, отправляющемуся работать в провинцию? Провинция — дело особое. Тем более подмосковная. В провинции люди начинены комплексами по отношению к центру. Они его и любят, и ненавидят, они и стремятся в Москву, и проклинают ее. Они гордятся соседством с ней и ей же завидуют.

Словом, здесь надо держать ухо востро и свою «столичность» никак не демонстрировать. По крайней мере, до поры до времени. Так думал Гордеев, подъезжая к маленькому городку.

Въехав в него, он вдруг почувствовал, что проголодался. Свернул в переулок и нашел заведение под названием «У Митрича».