Последняя инстанция

— Так, спокойненько, Вы нам еще с головой понадобитесь — хихикая, взял меня под руку профессор. — Да-да. Именно экстрагенитальный эндометриоз. Четвертой, самой похабной степени. Ну и что, что девушке двадцать семь лет. Заболевания сейчас очень помолодели. Вон, у новорожденных инфаркты регистрируют. Так вот, о Соболевской. Клетки слизистой оболочки ее матки каким-то образом, видимо, после аборта, попали в кровь и её током занеслись в плевру. И на ней закрепились. И начали разрастаться. Вот и всё. Начинаются у девушки месячные, клетки в плевре реагируют, отторгаются и кровоточат. Вот вам и постоянные гемотораксы…

— А мы ей только кровь из плевры откачивали, бывало — до литра. Нет, чтобы на гистологию отправить. Ну ничего, в следующий раз — умнее буду — сказал я, открывая дверь выхода и пропуская вперед Юру и профессора. — А вам, Андрей Геннадьевич, огромное спасибо! Вы просто волшебник!

— Ну какой из меня волшебник. Я просто очень люблю свою работу — и ткнул пухлым пальчиком в табличку «Патологоанатомическое отделение» над дверями. — Я — просто хороший патологоанатом, хороший патологоанатом.

28.07.2011 г. Кяхта. Полигон Бурдуны.