Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты

У подножия Акропольской стены на старом Римском рынке стоит восьмигранная Башня Ветров. На каждой грани-румбе изваян барельеф, посвященный каждому ветру, налетающему на страну-полуостров со всех сторон света. Греки знали толк в парусах и ветрах... По островам Эгейского моря, как по перекладинам лестницы, эллинские мореходы добирались до Дарданелл и Босфора, а оттуда по открытым и неспокойным просторам Понта Эвксинского на край света — к берегам Тавриды и Диоскурии. Вот и возвели своего рода храм — Башню Ветров.

Но ведь и у нас в Севастополе высится точно такая же! Совершеннейшая копия. И Петропавловский собор в Севастополе, что стоит над обрывом скалы, не что иное, как уменьшенное подобие Парфенона. И портик Графской пристани — это же портик храма Посейдона на Сунионе. И былое здание севастопольской Морской библиотеки — зеркальное отражение знаменитой афинской библиотеки Андриана.

И тут открылось: адмиралы Ушаков и Лазарев строили Севастополь как русские Афины! Они, немало поплававшие в Греческом архипелаге и блистательно повоевавшие в нем с османами, увидели в античной Элладе не просто руины золотого века, но образец, достойный подражания. Даже имя новой русской твердыне на юге дали греческое — Севастополис, град, достойный поклонения. А разве Афины не достойны поклонения?

Они, адмиралы русского парусного флота, наверняка знали легенду о бескрылой богине Победы — Афине. Горожане обрубили ей крылья, чтобы она никогда не покидала Акрополь и была берегиней славного полиса. Вот и в Севастополе, который возводился в противовес Стамбулу как новые славянские Афины, адмиралы надеялись навсегда поселить победу русского оружия...

С высоты Акрополя в хорошую погоду видно куда как далеко. Кажется, если хорошо вглядеться, то сквозь непроглядную морскую дымку увидишь белую колоннаду севастопольского Херсонеса — точно такую же, как и у подножия Холма Храмов; и византийский купол Владимирского собора на господствующей высоте, и золоченый крест на нем...

О, Севастополь!..

А крейсер «Аверов», современник Русского исхода, как стоял, так и стоит в Пирее, переплыв из XX века в XXI. Его тут так и зовут — крейсер «Аврора». Старинный трехтрубный крейсер 1910 года постройки застыл на вечной стоянке у входа в порт Пирей, подобно питерскому «кораблю революции». Развевается над ним огромный крестно-полосатый флаг, а бравые матросы в белоснежной униформе несут службу у трапа и на батарейной палубе точь-в-точь, как делалось до недавнего времени на «Авроре» или как это до сих пор делается на английском крейсере «Белфаст», что стоит на Темзе посреди Лондона как плавучий музей морской доблести британского флота. Во всей Европе только и остались эти три реликтовых крейсера довоенной постройки: «Аврора», «Белфаст» да «Авероф»...

Флагман греческого флота не знаменит громкими победами в морских сражениях. В годы последней войны он, чтобы не попасть в руки немцев, ушел к англичанам в Порт-Саид, а затем перебазировался в Триполи. После освобождения Греции вернулся на родину и на долгое время бросил якорь в бухте острова Порос, где находится Морская академия. Лишь в 2003 году учебный корабль обрел статус плавучего мемориала. Буксиры перетащили его на рейд Пирея и поставили у музейного пирса, где поблескивает медным тараном древнегреческая галера Крейсер «Авероф» — это самый масштабный в мире памятник... благотворительности. Дело в том, что его подарил Греции турецкоподданный грек-предприниматель Георгий Авероф. В 1912 году страна стояла на пороге новой войны с Турцией. Авероф купил в Италии только что построенный крейсер и перегнал в Пирей. Говорят, это сразу же охладило воинственный пыл турок. Во всяком случае, более крупною корабля у Греции за весь XX век не было.

Брожу по палубам клепаного гиганта и думаю: найдется ли такой «новый русский», который подарит российскому флоту хотя бы тральщик? Нашелся, однако. Подводную лодку подарил московский предприниматель Андрей Артюшин. Оплатил подъем затонувшей в Кронштадской гавани списанной субмарины С-189, нашел средства для ее ремонта и реставрации и поставил на Неве в качестве плавучего музея. Спас для истории и многих поколений моряков уникальный корабль. Низкий поклон ему за это!

* * *

Летом 1974 года турецкий флот начал высадку десанта на остров Кипр, что привело Грецию в состояние войны со своим старинным недругом. Две греческие подводные лодки вышли на перехват десантного отряда. Было послано оповещение всем судам об опасности захода в оперативную зону. Тем не менее туда пошел наш тральщик «Контр-адмирал Першин», чтобы вести слежение за ходом военных действий. Мне довелось находиться на его борту в качестве военного корреспондента, и я впервые в жизни испытал премерзкое ощущение угрозы из глубины. Торпеда не разберет, чей тральщик — турецкий или советский? А много ли тральцу надо?