Последняя девственница королевства

До сознания Новы долетел его приказ, и она, собрав все свое мужество, двинула ногой.

Падение прекратилось так же резко, как началось, под ее ногами, меж холода колких звезд расцвела огненная дорожка, тонкая полыхающая нитка, удерживающая девушку от падения вниз.

— Теперь иди, — в звенящем от напряжения голосе Короналя послышалось облегчение, и Нова увидела, как из растрепанного космического облака, пенясь и вскипая, разливаются струи блестящей воды, превращаясь в тропы для Короналя, и он шагает по ним, как по неровным ступенькам, приближаясь к Нове. — Иди по своей тропе.

Легко было сказать — иди!

Нова ощутила себя неумелым канатоходцем, который впервые выступает на ярмарке. Огненная нитка под ее ступнями дрожала, вибрировала, то натягивалась, то ослабевала, и девушка отчаянно балансировала на ней, взмахивая рукавами. Повторяя все изгибы огненного пути, который убегал в темноту космоса, Нова подумала, что, наверное, со стороны это действительно похоже на вычурный красивый танец. Только цена этой красоте была жизнь; Нова совершенно четко поняла, что если она оступится, сорвется — ей конец. Струна жгла ноги, впивалась в ступни так, что от боли девушка закусывала губу, но все равно шла, шла этот самый огромный, самый трудный в ее жизни путь. У нее не было возможности наблюдать за Короналем, но она слышала его танец, слышала плеск шелков его одежды на ветру и хрустальный звон водной тропинки, прыгающей в небытие как горный ручей с камешка на камешек. Иногда Нова видела, как Корональ проходит совсем рядом, почти касаясь ее вытянутой рукой. Синие ленты, повязывающие его волосы, отчаянно бились на ветру, черные волосы застилали глаза Короналя, и Нове казалось, что он хочет дотянуться до нее, поймать за руку, но не может.

А потом пришла тяжесть, огромная, неподъемная, гнетущая, и Нова поняла, что не вынесет. Сорвется с огненной струны, которая жгла ее ноги невыносимо. Каждый шаг давался девушке с неимоверным трудом, от напряжения пот градом катился по лбу и вискам, смывая белую краску. Только желание жить двигало девушку вперед. Хоть еще миг, хоть полмига, хоть в жутких страданиях — но жить, а не исчезнуть навечно в черной пустоте.

Магия утекала из ее тела. Она слышала гул огня, прыгающего по тонкой нити, покидающего ее кровь и расцвечивающего ожившую карту королевства где-то далеко внизу. Ноги девушки, будто налитые свинцовой тяжестью, тряслись от усталости и напряжения, и даже плакать и кричать сил у нее не было. Шаг, еще шаг… так много магии у нее не брал никто. На спине ее горела, наливаясь болью, бабочка-махаон, готовая сорваться с кожи и улететь в Пустоту.

«Я сейчас умру, — думала Нова в ужасе, — сейчас умру… вот почему она не хотела… вот почему она не пошла… этого не может вынести вообще никто!»

Нога ее соскользнула с огненной нити, повисла в пустоте, Нова услышала свой испуганный голос, захлебывающийся страхом и неровным дыханием. Обмирая от страха, все еще надеясь выкарабкаться, не веря до конца в гибель, она взмахнула тяжелыми, неподъемными руками, чувствуя уже, как Пустота принимает ее, обнимая мертвыми руками ее измученное тело.

Но рядом звенел хрустальный ручей, и синие ленты мелькнули над запрокинутым лицом Новы. Сильная рука поймала ее за запястье и вернула на огненную дорожку.

— Держись.

Корональ, дрожа от напряжения не меньше нее самой, стоял прямо напротив Новы. Он так же тяжко дышал, и было видно, что ему трудно и больно не меньше нее самой.

«Корональ никого не бросает», — промелькнули в ее мозгу слова прислужницы, когда Нова всматривалась в синие глаза Эллиана. Значит, кто-то бросал. Значит, кто-то не доходил до конца свой путь. Значит, Прекрасная не верила в Короналя, в его силу и в его благородство, если не хотела разделить этот путь с ним…

— Еще немного, — голос Эллиана был уставшим и хриплым. — Совсем немного. Соберись. Хотя бы три шага…

— Три, — ответила Нова беззвучно, одними губами, трясясь, как будто каждую клеточку ее тела наполнили болью. — Три…

Корональ кивнул.

— Всего три, — ободряюще проговорил он, ласково поглаживая ее руку. — И все. Потом все.

Мысль в голове Новы путались, она не слышала себя и не знала, что плачет навзрыд, снова начиная эту пытку, ступая трясущимися ногами по жгучей струне. Ей казалось, что с ее подошв сняли кожу и заставили ее ходить по углям или битым стеклам. Закусив губу, мыча от боли, она сделала первый шаг, отдавая жадной пустоте свою магию.

— Раз, — произнес Эллиан, ступая вместе с ней. Его поддерживающая рука, в которую Нова вцепилась изо всех сил ногтями, тоже дрожала, но, кажется он не замечал, что девушка ранит его.

— Я не могу больше! — выла Нова.

— Надо, — жестко ответил Эллиан. — Еще надо. Ну?

Два.

Боль скрутила судорогой колени Новы, девушка почти потеряла сознание, и только рука Короналя удерживала ее от падения в пропасть.

«Что бы с тобой не делали, Эллиан, я отдала тебе все долги сейчас!» — вопила Нова, но слова не вырывались из ее груди.

— Я все отдала, все отдала, — ее голос был слабее писка котенка, но Эллиан был непреклонен.