Последняя дань обычаю

— Ы-г-г. — Закун хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Его волнение передалось и Малуну. Чёрт дёрнул идти на эту дурацкую охоту. Это не охота, а сплошная пытка. Ты не знаешь, что тебя ждет через секунду. Но делать нечего. Надо идти дальше.

Конечно, он мог бы вернуться домой без добычи. Ведь медведь — не утка весенняя, которую можно настрелять десятками. Охотники на медведя чаще всего возвращаются без добычи. И никто не говорит, что они плохие охотники. Можно вернуться и без добычи. Но тут Малун поймал себя на том, что дал своей воле слабину. Нет, вперёд! Искать встречи с медведем! Что-то всё время сковывало его волю, и она требовала раскрепощения. Что-то из взаимоотношений с Закуном угнетало Малуна, и ему казалось, что именно сегодня он должен освободиться от этого тяжёлого груза. Что-то большее, чем добыча, чем медведь, настойчиво толкало его вперёд по следу, до страха свежему.

Справа открылась кочкарная поляна. Дальше залив напоминал о себе бликами от заходящего солнца. Слева продолжался чёрный ольховник. Метрах в тридцати он обрывался, и там начинались голые дюны. Охотники шли по свежим отпечаткам огромных лап.

…Медведица тоскливо глядела на своего маленького и пушистого детёныша, нервно тянула ноздрями, поднималась с лёжки, пыталась бежать. Но куда? Она ещё в детстве усвоила закон: не показывай себя врагу, выжидай сколько можно. Внезапность — вот залог успеха. Она уже давно видела тех страшных врагов, которые шли убивать её детёныша. Она бы сама напала на врагов, но боялась — их двое. А враги идут прямо на неё. О, нет! Она не покажет себя. И медведица поднялась и тихо пошла в обход.

— Ы-г-г-г, — затрясся Закун, будто его голого бросили в прорубь. Дрожащей рукой он показал под ноги. На человеческих следах чётко обозначались когти медведя.

— Дьявол! Пожиратель охотников! — взвизгнул Закун. Он, бледный, суетился долго и зряшно.

„Вот оно твоё лицо“, — с презрением подумал Малун. Он с удовлетворением заметил, что волнуется гораздо меньше, чем его нахальный и самоуверенный напарник. А Закун уже потерял власть над собой. Им полностью овладели страх и суеверия.

Малун повернулся и пошёл навстречу следу. Закун, сбиваясь, глухо умолял:

— Уйдём, пока ничего не случилось. Уйдём подобру-поздорову. Это не медведь. Это сам дьявол.

— Молчи! — вдруг разозлился Малун. Он впервые поднял голос на этого почтенного представителя рода тестей и этим нарушил старый обычай.

Медведица выскочила неожиданно и резко, будто взрыв. Малун только подумал: „Когда же кончится?“ Выскочила медведица, за ней медвежонок, потом огромный медведь. Но медведь не выскакивал. Это кусты стланика сдались под напором медведей и отпрянули назад.

Медведица галопом уходила от людей. Казалось, вся округа трясётся от её тяжёлого бега. Рядом подвижным шаром катился медвежонок. Он то и дело исчезал в траве. Быстрей! Быстрей! Надо успеть увести детёныша от страшных врагов.

„Уйдёт!“ — озадаченно подумал Малун. С уходом медведицы будет потеряно больше чем день, потраченный на утомительную охоту. Ведь весь посёлок знает, что учитель вышел на охоту. Не потерял ли он за долгие годы учёбы в русском городе охотничьи навыки, которые привили ему сородичи ещё в детстве? А главное, этот проклятый груз. Не дать уйти!

А медведица уже пересекала кочкарник. Малун взял упреждение и быстро нажал на гашетку. Медведица перекатилась через голову. Пуля прошила грудную клетку — низковато.

Зверь в мгновение ока поднялся на дыбы и с пеной в пасти бросился на врагов. Быстрей! Быстрей! Привычно ударить лапой, сломать хребет и рвать, рвать врага! Боль в груди довела медведицу до бешенства.

Закун дико прокричал: „Дьявол! Дьявол! Чур, не меня!“ — и исчез где-то за спиной Малуна. Вместе с ним вдруг исчезла всё время давившая Малуна тяжесть. Он вздохнул необыкновенно легко, будто сорвал с себя цепи.

У Закуна расчёт был прост: пока медведица расправится с Малуном, он успеет унести свою шкуру. Малун это понял. „Надо бы перезарядить ружьё“, — лихорадочно подумал учитель, но увидел, с какой скоростью приближается зверь: не успеть. В двустволке только один патрон. Один выстрел должен решить, чья жизнь через секунду оборвётся. Возможно, острота ситуации, когда не остаётся никаких путей к спасению жизни, кроме открытого боя, и заставила Малуна не потерять самообладания. Точно и только насмерть. Чем ближе, тем точнее. Учитель собрал все силы и волю, чтобы в последнюю секунду не сделать какой-нибудь оплошности. Чем ближе, тем точнее. На сотую долю секунды он залюбовался потрясающим зрелищем: огромная квадратная голова втянута в широкие, крутые плечи, лапы с длинными растопыренными когтями выброшены далеко вперёд. Жёлтые клыки. Жёлтая пена в пасти. И какая всесокрушающая уверенность в нападающей медведице! Медведица не бежит, а летит.

Прыжок. Ещё прыжок, и она встанет на задние лапы, мелькнёт передняя лапа, и в ноздри брызнет вкусный запах крови.