Последняя битва

Юноша попытался сесть, боль пронзила правый бок. Инстинктивно прижав ладонь к ране, Сигурд огляделся. Рядом с десятником стоял Асбьёрн и еще один воин с факелом.

– А где медведь? – как завороженный, вопросил Сигурд.

– Какой медведь, – не понял хёвдинг [2].

– Нет тут никого медведя, – завторил ему Ивар, – ты чего?

Стиснув зубы, Сигурд поднялся на ноги.

– О, – воскликнул воин с факелом (Сигурд не помнил его имени), – да ты никак ранен.

Только теперь всем троим стала видна рана на боку юноши.

– Дай-ка взглянуть, – десятник наклонился и осмотрел рану, – медведь, говоришь…

– Да. Я… я его убил… кажется…

– А где туша? Ну-ка посвети.

Воин поднял факел выше.

Асбьёрн и Ивар внимательно изучили место недавнего боя.

– Ха, – скривил губы хёвдинг, – медведь и прям был. Но если ты его одолел, то не сам же он ушел.

– Не знаю, – признался Сигурд, продолжая зажимать рваный бок.

– Его надо перевязать, – заметил десятник и затем, едва заметно улыбнувшись, добавил: – а медведя надо в кустах посмотреть, может, он того… испугался нашего Сигурда и уполз в кусты помирать!

Хёвдинг не оценил юмор десятника.

– Чего оскалился? Следы есть, копье сломано, воин ранен…

– А туша?

На этот вопрос Ивар тут же получил ответ. Из темноты донеслась ругань.

– Ох, чтоб тебя….

– Кого это там носит? – грозно спросил Асбьёрн.

Послышались шаги.

– Это я, – и на свет факела из ночи шагнул Хаук.

– Ты чего бродишь? – сдвинул брови хёвдинг.

– Так это… приспичило.

– Приспичило ему…

– А там туша лежит, кажется, медведь, – изрек Хаук, почесывая затылок.

– Вот тебе и туша, Ивар, – обернувшись к десятнику, молвил Асбьёрн.

Хаук в это время заметил раненого Сигурда.

– Уж не ты ли медведя прибил?

– Ага…

– Ивар, Хаук, давайте Сигурда к костру и перевяжите его. И наших парней зовите, надо разделать – не пропадать же добыче…

* * *

Десятник взялся лично обрабатывать рану Сигурда. Осторожно снял с него кожаный доспех, распорол рубаху.

– Ну ты везучий, – заметил Ивар, – рана не такая глубокая. Он тебя всего двумя когтями достал… вот если бы всей лапой дотянулся, было бы хуже…

– Ага, повезло, – кивнул юноша, – жить буду.

– Ну ты везучий… – повторил десятник.

Он тщательно промыл рану, а затем извлек из поясной сумки пучок сушеной травы. На удивление Сигурда, десятник отправил траву себе в рот и принялся пережевывать. Процедура продолжалась несколько минут, а затем Ивар смачно сплюнул себе на ладонь темно-зеленную массу.

– Вот, сейчас приложим, остановим кровь, а потом зашьем.

Десятник скатал из массы шарик, предварительно хорошенько размяв ее в руках. Полученной мазью, словно пластилином, он залепил рану и туго перевязал чистой тряпицей.

– Полежи до утра. Кровь уймется, а посветлу зашьем рану.

– Благодарю, – кивнул Сигурд и устало растянулся на подложенном плаще.

Ивар тут же ушел, впрочем, как и почти все воины. У костра осталось только двое, кажется Хаук и Гисли, да еще девчонка, их провожатая – сжавшись в комочек, сидела подле сосны.

Однако отсутствовали они недолго, и вскоре все дружинники вернулись, неся большие куски мяса, ну и, конечно же, снятую шкуру зверя – главный трофей.

– Если жениться надумаешь, хорошая подстилка будет! – громко обратился к Сигурду хёвдинг.

Викинги заулыбались.

– Да я вроде пока не собираюсь, – вяло ответил юноша.

– Можно и плащ сделать, если для тебя не тяжеловат будет, – заулыбался Асбьёрн. – Тебе решать – твоя добыча.

С этими словами хёвдинг кивнул, и воины, подтащив шкуру медведя, сложили ее к ногам Сигурда.

Больше шуток в его адрес не последовало. Да и все до того произнесенные речи были скорее с нотками зависти, чем истинного сарказма. Еще бы, одолел лесного хозяина. И пусть мишка не слишком крупный оказался, но все же…

Поэтому воины с уважением поглядывали на Сигурда, и первый зажаренный на углях кусок мяса достался именно ему. Запах приготовленной пищи до того возбудил аппетит, что юноша съел мясо и не заметил. А под второй кусок пошел и мед из фляги, который оказался весьма кстати – хорошо.

Насытившись, Сигурд быстро уснул, а дружинники еще долго возились с мясом у костра и вполголоса обсуждали добытый трофей…

Во сне мысли Сигурда блуждали, как в лабиринте, кружа вокруг странного медведя. С чего это вдруг он напал? Ведь рядом находилось три десятка людей – это должно было спугнуть зверя. Ни ответа, ни слабой надежды на ответ во сне ему так и не пришло.

Что-то не так было с этим зверем. Мысль кружила, кружила… стоп! Глаза! Зеленые глаза! А у медведей бывают зеленые глаза? Такие зеленые – нет?! Или – да! Странно…

* * *

Проснувшись, Сигурд не помнил ни своего сна, ни своих вопросов, да и дело сейчас было поважнее…

Наутро, как и обещал Ивар, раны стали зашивать. Десятник извлек из сумки тонкую нить, скорее всего это была жила – из положения лежа Сигурд не очень-то и разглядел… Нет, определенно это – жила.

Десятник продел ее в костяную, слегка искривленную иголку.

– Готов? – спросил Ивар.

– Давай, – кивнул Сигурд и плотно сжал зубы.