Последняя битва

Мягким стремительным движением суфий коснулся ее горла. Девушка захрипела, вниз хлынул поток крови, заливая плиту от края и до края. Старец нежно обнял ее за талию, не давая упасть, и опустил к камням только тогда, когда из вен упали вниз последние тягучие капли. Плита тем временем начала медленно проседать вниз, потом вдруг задрожала, чуть подпрыгнула, резко сдвинулась в сторону. Из ямы — неуклюже, пошатываясь — поднялся широкоплечий человек, встряхнулся, прокашлялся, вытянул руку в сторону старца:

— Имя! Отдай ее имя!

— Тебе не нужно его знать, Черный Иблис, — покачал головой суфий. — В час нового полнолуния, когда эта кровь отравится смрадом и станет бесполезна твоему телу, я приведу тебе новую девственницу, чистую и непорочную. И призову старую кровь наружу.

— Имя! Отдай имя! — снова потребовал иблис, с силой сжимая пальцы в кулак.

— Твоя сила велика, Черный Иблис. — Суфий вскинул левую руку, пошевелил пальцами, и в них вдруг возникли холодные нефритовые четки. — Именно потому великий султан и решил поднять тебя из небытия и призвать на службу. Против твоей воли не способен устоять ни один смертный. Посему ты станешь повелевать, купаться в роскоши и наслаждениях, развлекаться своим любимым зрелищем. Но при этом ты не должен забывать, кому ты служишь, и неукоснительно исполнять волю великого султана.

— Имя! — повысил хриплый голос иблис.

— Твоя сила велика, Черный Иблис, — улыбнулся суфий, — но она ничто пред волей преданного слуги Аллаха, очистившего плоть и мысли, постигшего милость Всевышнего и познавшего тайны демонов. В твоем теле течет чужая кровь, Черный Иблис, и только я знаю ее имя.

— Я раздавлю тебя, как насекомое, жалкий смертный! — снова сжалась в кулак рука восставшего из ямы существа.

— Тогда некому будет позвать твою кровь, когда наступит день полнолуния, Черный Иблис, — невозмутимо защелкал четками старец. — Она останется в твоем теле и отравит тебя гнилью. Лишь я один знаю, как вызвать старую кровь и сменить ее свежей. Ты можешь убить меня. Но тогда мы умрем вместе. Хочешь остаться в мире живых — дай клятву верности султану. Служи ему честно, и тогда каждый месяц я буду приводить к тебе свежую кровь.

— Ты хочешь сделать Черного Иблиса своим рабом, жалкая таракашка? — зарычало существо.

— Я уже сделал это, — ничуть не дрогнул суфий. — Но у тебя будет достойная цель и великая власть, которой позавидует половина мира. Тебе не стоит бояться позора. Твою тайну знаю я один — величие же увидят все.

— До нового полнолуния еще много дней. Я успею раздавить тебя, погулять вдосталь и умереть свободным.

— Ты насладишься свободой в полной мере и останешься жив, если принесешь клятву верности, — ответил старец.

— Твои слова слишком заманчивы, чтобы быть правдой, — наконец опустил руку Черный Иблис. — Я не верю тебе, смертный.

— Я оживил тебя. Разве может быть что-то хуже могильной ямы?

— Позор хуже небытия, — твердо ответил иблис. — Лучше быть мертвым, чем оказаться обманутым слугой смертных.

— Загляни в мои глаза. Разве ты не способен распознать обман? Великому султану нужен союзник. Сильный, как ты, и верный, как…

— Как собака на коротком поводке, — закончил вместо него Черный Иблис. — Хорошо, смертный, я поверю твоему слову. Но едва настанет день полнолуния, я подниму свою сестру. Она станет следить за мной и тобой, смертный. И если ты предашь свою клятву, она придет на мою могилу и напоит меня свежей кровью. После этого я снова встану, смертный. Я встаю уже не первый раз. Я встану и буду помнить только о мести. И она будет страшна.

— Пока ты будешь верен султану, тебе не о чем беспокоиться, — улыбнулся суфий. Угрозы иблиса не произвели на него особого впечатления. — Идем, тебя ждет новое имя, горячая вода и мягкая постель.

Чудотворец

— Мне удалось это, Лютобор! — довольно похвастался Зверев стоящему над речным обрывом волхву. — Я исцелил Пахома! Он ныне здоров, весел, ест за четверых, дрова все в усадьбе переколол, един троих холопов гоняет, за девками, ровно юнец, ухлестывает. Крепок и силен пуще прежнего!

— Вот как? — покосился на него чародей, залитый ослепительным рассветным солнцем. — Ты оказался более умелым учеником, нежели я ожидал. Нашел лекарство, о котором не слышал даже я. Что это за зелье?

— Я нашел святилище Велеса, вызвал его и предложил испить братчину.

— Я ошибся, — все тем же спокойным тоном произнес волхв. — Ты не умнее, а куда глупее, чем я думал. Ты хотя бы жив?

— Конечно, — пожал плечами Андрей. — Он согласился. Сделал два глотка. И мы с Пахомом тоже. А потом чаша иссушилась и сгорела.

— Велес сделал это, чтобы к напитку не прикоснулся кто-то еще, — пояснил волхв. — Значит, ты тоже вкусил это зелье?

— Это же была братчина! Ее положено пить всем, по кругу.

— Ну ты-то ладно, ты совершил эту глупость по своей воле и своему недомыслию. Но твой слуга — он хоть немного понимает, чем ты его наградил?

— А чем я его наградил? — насторожился Зверев. — Я вернул ему жизнь. И он теперь здоров. Разве этот обряд не исцеляет смертных от любой болезни?