Последняя битва

Очухался хозяин Альдегьюборга рано поутру. Лицо горело, глаз почти не видел. Красивый, фиолетово-черный фингал закупорил единственное око ярла и плавно стек вниз, на щеку. Память мгновенно вернула вчерашнюю сцену… И Атли взревел от своего поражения. Махнув кружку квасу, Атли учинил поиски виноватого. Однако они длились недолго, так как хёвдинг сам явился к терему. У крыльца-то они и столкнулись.

– Ага, – проревел ярл, – это ты!

– Я, – стараясь соблюдать спокойствие, ответил Сигурд.

– Ты ударил своего ярла из-за этой паршивой хольмгардской сучки? Клянусь Митгардом, ты мне ответишь.

– Когда угодно, – равнодушно бросил хёвдинг. – Только ты глаз намажь чем-нибудь, а то и меча своего не увидишь.

– Ты… ты… – ярл был в шаге от того, чтобы прямо сейчас кинуться на обидчика. Но он вовремя остановился.

Вокруг были дружинники, а это свидетели. Вызов брошен – вызов принят, но прямо сейчас начинать его не пристало. Хольмганг требовал обстоятельного подхода.

– Через три дня, – сквозь зубы процедил Атли, – через три, клянусь Одином!

– Дай слово, что ты не тронешь княгиню и княжну. Ссора из-за них у нас с тобой… дай слово, ярл!

Атли покрутил головой. Дружинники по-прежнему наблюдали за происходящим.

– Даю слово.

– Клянись.

Ярл медлил.

– Клянись, ярл!

– Клянусь Одином и своим мечом.

Сигурд, довольный, кивнул. Он взял с Атли самую крепкую клятву, которая только могла быть. Вряд ли тот нарушит слово, данное именем Водителя Дружин, да еще и на мече.

На том будущие поединщики разошлись.

– Ой, дурак ты, Сигурд, – сокрушался Олаф на следующее утро, навестив товарища. – Самого Косого вызвал.

– Это не я его, а он…

– Все равно дурак.

– Мне что, надо было дать себя убить?

– Из-за бабы… из-за чужой, тьфу!

– Олаф, не рви душу! Я не знаю, как так вышло.

– Я и говорю – дурак.

– Да тьфу на тебя.

И надо же было тому случиться, что вдруг вернулась лодка из дозора. Дозорные узрели три ладьи хольмгардцев. Ярл уже успел нализаться… вернее, поставить на лицо компресс, посему хёвдинг принял решение сам. Он собрал полсотни воинов и, погрузившись на два драккара, вышел встречать гостей. Уже темнело, когда Сигурд приметил удобное место для засады.

– Давай бревно притопим, – предложил Олаф, – да заострим…

– Ай да башка! – восхитился хёвдинг смекалке викинга. – Действуй!

* * *

Бой был окончен. Последние новгородцы пали, отчаянно защищая своего воеводу и прикрывая отход женщин. Сигурд видел, как с одной из ладей, как только она уткнулась в берег, выскочило с десяток воинов и мелькнули три женских платья.

И вот теперь воевода был повержен, и хёвдинг обернулся к своим дружинникам.

– Ну, чего встали?! Баб я буду догонять?!

И варяги рванули к ближайшему леску, где скрылись беглецы. Сигурд остался на брегу и принялся изучать содержимое захваченных ладей. Трофеи обещались быть богатыми…

Викинги собрали своих павших товарищей и снесли их на драккары. Две уцелевшие новгородские ладьи после тщательного досмотра были взяты на буксир. Хёвдинг уже начал было волноваться, как из леса появилось двое воинов. Они бежали, закинув щиты за спину, и постоянно оглядывались, как будто за ними гнался Великий Змей. Вид у ребят был потрепанный. В душе у хёвдинга шевельнулась тревога. Сигурд спрыгнул с ладьи на берег.

– Ну, что там?! – почти прокричал он.

– Засада там, Сигурд, – промямлил один из вернувшихся, тяжело дыша.

– Руссы! – вставил второй и тяжело осел на траву.

– Какие на хрен руссы?!

– Руссы! Они кричали – Русь!

– Да что вы, белены обожрались? Какие, к лешему, руссы?! Много?

– Сотня, не меньше… там еще и чудины.

– Что творится, Олаф! Ты глянь, руссы!

Хёвдинг негодовал. Мысли унеслись в сторону и выдернули из памяти надежду. Ту надежду, которая поселилась в его сердце. Сигурд искренне начинал считать, что руссы – варяги, а варяги тут только они, в борге. И что далекая история сделает нужный поворот и скоро ИХ будут назвать руссы! А тут, оказывается, уже есть какие-то руссы?

– Мы почти догнали… четверых изрубили, – все еще приходя в себя, повествовал викинг, – а тут со всех сторон полетели стрелы…

– Мы даже за мечи не успели похвататься… – поддакнул второй, – наших всех положили. Только мы и ушли…

– Так – уходим, – резко подвел итог хёвдинг. – их может быть больше, и не ровен час на борг враги пойдут.

* * *

Вернувшись с трофеями в борг, Сигурд все обсказал ярлу. Тот почесал свой все еще заплывший глаз.

– Пусть только сунутся… – процедил Атли. – А ты чего стоишь? Иди. Завтра – хольмганг.

– У тебя еще глаз не про…

– Иди! Не твоя забота!

Сигурд пожал плечами и вышел. По дороге он решил заглянуть к княгине.

– Тук-тук, – в голос постучал он в дверь.

Дверь открыла бабка Потеря.

– Чего надо?

– Пусти, – хёвдинг заглянул через нее в опочивальню. Княгиня и княжна играли на ложе.

– А не пущу, – уперев руки в бока, твердо ответила бабка.

– Это еще что такое? – Сигурд надвинулся вперед, решив силой ворваться в комнату.

– Не можно!

Тут он заметил, как Вторуша поднялась и быстро оказалась рядом. Она мягко отстранила бабку и нежно глянула в глаза хёвдингу.

– Ступай, Сигурд, – ее ладонь легла ему на грудь. – Ступай, Милаве надо спать…