Последняя битва

Олесь Бердник ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

Мне приснилось или привиделось — не знаю…

Словно лечу я над Землей. А еще летят со мной рядом люди — их мириады бесчисленные. Я вижу негров, и арабов, китайцев, финнов, эскимосов, англичан, русских, армян… Ну, словом, всех людей планеты — черных, красных, желтых, белых…

А с ними рядом и над ними летят аисты и вороны, летят орлы, сычи и совы, журавли, и воробьи. А по земле ползут змеи, ужи, питоны, саламандры, прыгают тигры, антилопы, волки, собаки и олени. И все это мчится и спешит в одном направлении…

— Поединок! Поединок! На суд — раздается повсюду слово.

— Какой поединок? — спрашиваю я орла.

— Состязаться выходят Красота и Уродство, — сказал повелитель птиц.

— А судьи кто?

— Вся Земля. Все птицы и животные, растения и люди…

И вот я вижу необъятную площадь среди высоких гор. Над нами купол неба темно-синий. Звезды вспыхивают, словно свечи вселенские. Амфитеатром разошлись облака…

Вся живность, все человеческие и животные души кольцом широким разместились. Леса стеной окружили площадь.

— Идут, идут — над горами гремит.

Замерло все.

В центре круга появились две фигуры. Вроде бы одного роста. Но одна в простом полотне, а вторая в одеждах сияющих. Одна с косой русой, с голубыми глазами, с розовыми и нежными устами, без прикрас. А вторая — в венце драгоценном, надетом на черные пышные кудри, в мантии из горностая королевского, с яркими вызывающими устами и взглядом влекущим, с перстнями блестящими на пальцах…

Послышался шепот возле меня:

— А кто из них Красота, а кто Уродство?

— Вот дурачье — ответила Сова. — Разве ж не видно? Красота блестит и глаз радует. А серая та, невзрачная — Уродство. Ее и не заметишь…

— Красоте — приветствие! — взревели Гиены. — Какое прекрасное в ней все — и одежды, и каменья, и осанка!

— Драгоценные перстни блестят у нее, как наша кожа, — Змеи шептали. — Тебе приветствие наше, ровня!

И женщина в венце захохотала. Удивленно замолчали все. Голубоглазая девушка молчала. И молвила чернокосая:

— Вот видишь, сестра, как они встречают такие понятия, как Красота и Уродство. Все относительно. В давние дни меня родители Уродством назвали, тебя — Красотой. И что же мы видим — тебя повсюду бьют, разрушают, проклинают и гонят. Меня ж — приветствуют, любят и уважают. Все относительно — я сказала. И созидание и разрушения; любовь и ненависть, война и мир, рождение и смерть. Что для одних Красота, то другому — Уродство. И наоборот. Ты сейчас захотела поединка. Как можешь ты победить в нем? Чем докажешь, что ты Красота?

Голубоглазая молвила спокойно:

— Сказала ты неправду об относительности Красоты и Уродства. Уродство смертно. А Красота — бессмертна. Уродство примет за Красоту лишь тот, кто творчества не понимает, кто блеск наваждения принимает за основу, кто ценит покой, а не вечный поиск, кто хочет наслаждения и потребления, а не открытий и самоотдачи…

Послышались голоса человеческие:

— Чего вы спорите зря? Мы хотим видеть битву!

— На бой, на бой! — ревел амфитеатр, — Мы хотим зрелища!

— Хорошо! — сказала Красота. — Зрелище вам будет!

— Какое же состязание предлагаешь ты? — презрительно промолвило Уродство.

— А вот какое. Ты утверждаешь, что можешь разрушить все. И что одинаково относительно и то, что я делаю, и то, что делаешь ты!

— Да. Ты правильно сказала…

— Тогда смотри… Ты имеешь целую Землю. Ну, покажи, что с ней сделаешь.

Красота махнула полотняным рукавом. И возникла в пространстве планета. Все сборище увидело ее — свою колыбель и дом. Блестели на планете океаны, леса синели животворные, широкие поля золотились хлебами, города и села вырастали над путями, красовались здания светлоокие, шпилями заглядывали в ясное небо…

— Приложено много труда, — Уродство молвило, взглянув на Землю, — Да только толку мало в нем. Сказала ты, что якобы Красота бессмертна! Я докажу тебе, что это ложь! Я уничтожу все, что создано тобой. И царство тьмы и небытия навек возникнет над простором неба!

Сказав так, метнулась Уродство, как черная молния, к планете.

Взметнулись вихри над океаном. Нахмурились облака, потемнели. И понеслись яростные грозы над селами, городами и полями.

Великие воды полились с неба, наполнили озера, реки. Разрушительное наводнение заливало села. Тонули в нем и люди, и скот, плыли в водовороте дома, скарб домашний…

Столбы огня и дыма поднимались над вулканами.

Сотряслись материки. В столбах пыли, в стонах проклятий на куски распадались города. А потом в небо поднялись ракеты. Они несли страшный груз с одного края в другой. Ослепительные взрывы испепеляли все, в зловещем облаке выбрасывая в Космос достижения разума человеческого…

Уже пеплом покрылась планета.

Уже нет на ней лесов, нет животных. Развеялся воздух в пространстве. Воцарилась тишина небытия.

Уродство не успокоилась на этом. Огни подземные раскололи Землю и порохом развеяли ее в звездную Бесконечность…

Уродство вернулась на площадь — растрепанная, уставшая, но счастливая. Пылали щеки у нее от напряжения, горели глаза радостью и вдохновением.

— Все видели? — довольно спросила она.