Последняя битва

Ему в ладонь легла рукоять охотничьего ножа. Шакнар вогнал его обоюдоострое лезвие эльфу между ребер и дождался, пока на губах противника лопнет последний кровавый пузырь. Закончив с ним, «Жизнь в сапогах» поднял голову и осмотрелся. Несколько ветеранов стояло рядом, но в глубине рощи еще слышались звуки ожесточенной схватки. Все происходило в полном молчании – только лязг оружия и вспышки заклинаний. Где-то впереди, в сотне шагов от опушки, вдруг расцвел пронзительно синий магический купол. Шакнар даже на секунду зажмурился от его яркости. Кто-то из остроухих категорически не хотел умирать, раз поставил себе такой мощный защитный заслон. «Жизнь в сапогах» без лишних слов устремился в направлении синего волшебного цветка, а его группа последовала за своим вожаком. Схватка к тому времени распалась на отдельные поединки. Где-то калимдорцы кромсали топорами уже поверженного противника, но где-то, как в случае самого Шакнара, завязались настоящие дуэли. Несколько обоеруких решили испытать свое ратное умение в бою «один на один» с эльфами, или же противник заслужил к себе такое отношение доблестью и презрением к смерти. Эти рубки могли закончиться как победой орка, так и его гибелью. В последнем случае место поединщика-калимдорца занял бы новый боец. Шакнар невольно замедлил бег возле одной из таких дуэлей. Обоерукий клан представлял рыжий крепыш, вооруженный парой остроклювых чеканов, а за эльфийскую сторону бился высокий рыцарь с двухлезвийной алебардой. Оба воина настолько быстро нападали и защищались, что звон их клинков походил на металлический треск.

– Возьми живым! Выбей у него… – Шакнар умолк, не закончив приказа, – два калимдорских топора с двух сторон ударили эльфа под самые скулы.

Раздался звук, будто подломилось сухое дерево, и громкий лязг стукнувшихся на встречном движении лезвий. Голова эльфа подпрыгнула на шее и кубарем полетела в густой подлесок. Рыжий орк проводил ее любопытным взглядом, словно хотел проследить – насколько далеко та укатится, а потом посторонился, давая место оседающему наземь туловищу врага. Когда он уворачивался от мертвого эльфа, то заметил Шакнара. Теперь воин понял, что услышанный сзади приказ был обращен к нему. Он с проштрафившимся видом пожал плечами.

– Как тебя зовут, удалец? – крикнул ему старый орк.

– Сонгал! – с виноватой гримасой на лице ответил боец.

– Хорошо, Сонгал. Честный бой.

– Во имя Калимдора! – с готовностью рявкнул солдат.

Шакнар вновь сорвался с места. До магического купола оставалось совсем немного. Через десяток шагов, он, ломая кусты, вылетел на поляну, посреди которой бесновалось сапфировое пламя. Внутри этого трепещущего синего огня неподвижно стоял эльф в распахнутом настежь плаще. На его груди висела массивная золотая цепь с подвеской в виде семиконечной звезды, вписанной в круг. Шакнар очень хорошо знал, что значит этот символ. То был знак принадлежности к тайной страже Джоэвина – маленькому, но очень могущественному ордену шпионов и убийц. Их опасались даже в самой Лиге. Стража Джоэвина служила Жизни и поэтому не стеснялась дарить смерть. Всем тем, кто стал помехой их высшему служению.

Эльф не мог не понимать, что обречен, но тем не менее, он стоял и улыбался омерзительно насмешливой улыбкой, в которую остроухие умели вкладывать столько превосходства над другими расами. Его защитный купол не был неподвижным конусом, он скорее напоминал алчного зверя, готового схватить любого, кто рискнет к нему приблизиться. Вокруг поляны столпилось несколько десятков калимдорцев, но ни один из них не осмеливался подойти к обезумевшей Магии.

– В чем дело, молокососы? – гаркнул Шакнар. – Почему вы не снимете его из пращи?

– Не пробиваем, – мрачно сообщил один из ветеранов. – А мечом не достать. Жжется.

– Где Юкагир? – спросил «Жизнь в сапогах».

Он назвал имя единственного лучника отряда. Юкагир, хоть и ходил в битву, как все, с двумя топорами, но никогда не расставался со своим охотничьим луком. На переходах он каждый свободный час убегал выслеживать дичь и всегда снабжал товарищей свежатиной. На зов командира из толпы вперед протолкался худой жилистый орк. Его бритая голова была покрыта шрамами, на месте правого уха остался сморщенный розовый рубец – след от аркебузной пули гномов Громмарда.

– Ну-ка, попробуй! – приказал Шакнар.

Только что Юкагир стоял с опущенными вниз костлявыми руками – и вот он уже натягивает тетиву своего композитного лука. Он быстро произвел три выстрела в разные точки купола. Стрелы прорвали эльфийскую защиту, но вдруг резко замедлились и неспешно поплыли по воздуху в направлении стражника Джоэвина словно тростники по течению неторопливой реки. Затем по их древкам побежали веселые волны синего пламени. В считанные мгновения стрелы обуглились, почернели, а потом и вовсе упали на землю.

– Нужно подождать. Оно уменьшается, – крикнул кто-то из толпы воинов.

Эльф торжествующе рассмеялся. Он пнул сапогом торбу, что пылала у его ног лазурным огнем, посмотрел, как от нее в разные стороны разлетелись искры, и сказал:

– Пусть уменьшается. Мне времени хватит.