Последняя битва

— Жаль, он мне понравился. Здесь так одиноко. Ты не знаешь, каково это. Я не виновата, что меня здесь заперли. Я совсем одна. Я кричу и зову, но никто не приходит, — в голосе ундины чувствовалась смертельная тоска и безысходность. — А тут появился он. Горячий, жаркий. Он люб мне, хотела себе оставить, — почти заскучала ундина, — но я помню, как меня против воли здесь оставили. Давно мне украшений не дарили. Раз твой он. Я согласна взамен на…

— Скажи мне своё имя, — перебила Мила. Ундина изменилась в лице.

— Я не помню его, — ответила она. Мила молча смотрела ей в глаза. — А что ты об этом знаешь? Ты знаешь моё имя?

— Я могу тебе дать его, — тихо произнесла Мила.

— Ты и правда можешь это? — казалось, водяной народ не умеет удивляться. Мила тоже раньше думала, что он безлик и бесшумен. Но лицо ундины покрылось прямо-таки коркой грусти и надежды. Ей хотелось обрести покой, а не ждать и заманивать к себе прохожих.

— Могу.

— Не обманешь? Хотя… Я не забуду, найду. Захочешь водички студёной попить, а там я тебя ждать буду, — это была проверка и Мила просто ждала, когда ундина закончит. Уверившись, ундина ненадолго замолчала. — Дай мне сроку до полной луны, и я с радостью приму этот дар. — Мила развернулась и подошла к Анри. Тот был истощён. Всё же ундина довольно не плохо приложилась к нему. Ребята распределили роли и дежурства, а затем легли спать. Мила укрыла колотящегося от холода Анри, и села у огня с Винаром.

— Почему не спишь? — спросил её друг.

— Дело у меня есть, — ответила Мила. — Хочу с той ундиной поговорить, что глаз на Анри набросила.

— Зачем? — изумился Винар. — Они не сговорчивы и опасны. Обманет, зачарует ещё.

— Я знаю, но знаю и то, что мне поможет. Не пускай Анри к воде и сам не подходи, если не позову, — ответила девушка. Она собиралась дать новое имя обитательнице водной стихии. А подарить новое имя, означает дать шанс на новую жизнь.

Наступила полночь и Мила подошла к озеру. Она не звала ундину. Это было совсем ни к чему. Вода уже передала, что Мила была рядом. Ундина появилась бесшумно. Она была всё также бледна. Интересно, а умеют ли они волноваться?

— Кто ты, и где живёшь? — спросила Мила, начиная обряд.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — печально ответила девушка.

— А если я скажу тебе, что твоим домом отныне будет являться огонь: жаркий, испепеляющий, искристый, что скажешь тогда? Отрекись от дома и имени, — задала вопрос Мила.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — всё так же ответила девушка.

— А если предложу тебе вместо дома землю: плодовитую, мягкую, тёплую, пуховую, что тогда скажешь? Отрекись от дома и имени, — сделала вторую попытку Мила. Это был особый ритуал. Он не требовал заучивания формул и заклинаний. Здесь была важна лишь постановка вопросов.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — печально ответила девушка. — Не по нраву мне слова твои.

— В последний раз предлагаю тебе вместо дома небо синее, воздух чистый. Отрекись от дома и имени, насыться свободой бескрайней, чистотой небесной! Я дам тебе новое имя. А с ним придет к тебе и новая жизнь. Выбирай, свобода, или темница.

— Я, ундина, отрекаюсь от дома и старого имени. По нраву мне твои слова, — твёрдо произнесла ундина три раза.

— Даю тебе имя новое. Отныне нарекаю тебя… и домом твоим с этой минуты станет свобода! — имя девушки эхом прокатилось вокруг. Мила внезапно поняла, что держит ундину за руку и стоит в воде. Ундина одела ей на голову венок из кувшинок и радостно улыбнулась. Её глаза счастливо заблестели.

— У меня теперь есть имя. Спасибо тебе. Дай мне твоё украшение, я тоже подарю тебе кое-что, — Мила впервые сняла и дала свою диадему в руки постороннего. Ундина подняла её высоко над собой и что-то прошептала. Она окунула её в воду, и камень озарил всё озеро ярким солнечным блеском, а когда всё стихло, ундина протянула диадему Миле. — Узнала я тебя, Дева — повелительница вод. А теперь и каждая капля воды знает о том, что ты рядом. Совсем не страшно теперь сражаться. Ведь истребляют водный народ. Совсем мало нас осталось. Спасибо тебе, что подарила мне свободу.

Мила стояла в воде, глядя, как растворяется очертание ундины. На небе заблистали первые лучи рассвета. Похоже, обряд немного затянулся, а девушке ещё нужно было отдохнуть.

********************************

"Мира, где ты?", — раздался голос. Вокруг было очень сыро. Туман застилал глаза, и всё вокруг. Всё терялось в дымке уже на расстоянии вытянутой руки. Мира поёжилась. Не очень-то она любила такую погоду. Потеплее закутавшись в кашемировое пальто и поправив шарф, девушка продолжила путь.

"Мира, где ты?", — опять послышалось где-то совсем рядом.

"Где-где… На море!", — недовольно скривилась Мира.

"Я тебя не вижу, где ты?", — девушке на минуту показалось, что она знает, кто её зовёт.

"Что ты хочешь?", — продолжая идти, спросила Мира.

"Где ты?".

"Блин! Ну, где я могу быть, если ты меня слышишь? Рядом, наверное. Или, как думаешь?!", — возмутилась Мира непонятливости собеседника.

"Я не вижу тебя, где ты?", — Мире показалось, что она сейчас лопнет от этой ноющей пластинки.