Последнее жертвоприношение

Дрожа от волнения, Руслан только и сумел кивнуть головой. Под дождем его рубашка промокла насквозь. Он стоял, обняв себя за плечи, и изо всех сил старался не лязгать зубами.

- А где Семаргл? - спросил дядя.

Руслан даже зубами стучать перестал.

Волка нигде не было. У выхода из танцевальной площадки лежала огромная неподвижная туша бурого медведя. Земля вокруг него была вспахана когтями и залита тяжелый маслянистой кровью, еще не размытой ливнем.

- Ну-ка, помоги, - сказал дядя, обеими руками хватаясь за медвежий загривок.

Вдвоем они с трудом опрокинули тяжелую тушу навзничь и замерли, увидев волка. Противники сцепились в последней, смертельной схватке. Волк глубоко, до самого сердца, вгрызся своими клыками в медвежью грудь, а медведь, издыхая, подмял его под себя.

Спина у волка была распорота в нескольким местах, одно крыло смято и изломано. В остекленелых глазах застыло удивление. Увидев их, Руслан едва не заплакал. Они словно бы говорили: я виноват перед тобой, мой мальчик, я был слишком беспечный сторож, старость притупила мою бдительность, и я позволил врагам хитростью выманить тебя из безопасного убежища. Но я смертью искупил свою вину.

- Он умер? - осторожно спросил Руслан, все еще надеясь, что это окажется неправдой, что его дядя одним своим словом отменит несправедливый приговор.

- Нет, нет, мой мальчик, - ласково возразил Володимир Ольгович, - он же бог, а боги бессмертны. Семаргл просто ушел в другой мир, как уже давно собирался сделать...

- И мы больше никогда не увидим его?

- Боюсь, что это так. Он был хорошим волком... и хорошим товарищем... Мы должны перенести его в другое место... Нужно соорудить носилки... - Он принялся оглядываться в поисках подходящего материала, но вокруг была только спрессованная тысячами ног земля танцевальной площадки.

- Брат, если ты позволишь... - голос раздался неожиданно.

Отец Руслана, стоявший все это время поодаль, постелил на влажную землю свою медвежью шкуру.

Вдвоем братья взялись за окоченевшие конечности волка и осторожно положили его на носилки. Дядя бережно расправил смявшиеся стрекозиные крылья Семаргла, по которым ласково стучал теплый летний дождь.

Отец Руслана снял остроконечную медвежью шапку.

- Отец, - позвал его Руслан.

Но тот лишь приложил палец к губам, взглядом указывая на волка, застывшего в торжественном безмолвии, и Руслан внутренне согласился, что лучше поговорить обо всем потом. Дома.

Взявшись за концы медвежьей шкуры, они тяжело оторвали ее от земли и медленно понесли к выходу. Далеко на западе глухо ворочался затихающий гром. Из-под земли не доносилось ни звука. Во всем мире еще никто, кроме троих смертных, не знал о гибели одного из древнейших богов вселенной боговолка Семаргла.

Струи дождя стекали по щекам Руслана, и только теперь он с удивлением обнаружил, что на вкус они - соленые.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ БЫЛО СОВЕРШЕНО.