Последнее задание Гвенди

Когда Гвенди Питерсон была маленькой девочкой, она и её лучшая подруга Олив Кепнес играли в игру под названием «Русалочки» в общественном бассейне Касл Рока. Они плыли рядом с друг другом по мелководью, пока вода, холодная даже в августе, не покрывала середину их грудных клеток, потом они по очереди то сидели на дне, пока кто-то другая из них оставалась в стоячем положении и декламировала секретные, выдуманные слова. Как только поток слов иссякал по причине нехватки воздуха, и кто-то из них всплывал, девочка, которая играла роль русалочки пыталась угадать, что было сказано. Не было ни победителе, ни проигравших в этой игре. Она была просто веселья ради.

Когда Гвенди открывает свои глаза навстречу яркие потолочные лампы, а записная книжка воспоминаний, прикреплённая к её груди одним тесно зажатым кулаком, то Олив Кепнес и та давнишняя игра – первая мысль, которая приходит ей в голову. Голос, доносящийся с другой стороны сверкающей белой двери, не более чем с полдюжины футов дальше, звучит отдалённо и искажённо, как если бы она слышала его под водой.

Она поднимает свою голову и смотрит вокруг, её глаза останавливаются на чёрной серебряной кофемашине компании Keurig. Она моргает в конфузе, видя её. Она знает, что находится на корабле-ракете, который пролетает сквозь космос, по крайней мере она помнит это, но с какого перепуга здесь находится кофемашина?

Она пытается встать и испытывает вспышку холодной как лёд паники, когда осознаёт, что ремни держат её на месте, а затем внезапный поток облегчения, когда она осознаёт, что должно быть приснула на каютной койке. Она расстёгивает ремни и плывёт вверх от узкого матраса.

Слышится глухой стук от двери и приглушённый голос снова начинает доноситься. Гвенди не узнаёт его, фактически, не может определить, мужской он или женский, но звучит так, как будто бы кто-то говорит: «Мой пёс потерялся в сене». Даже в сером тумане своего полусонного ступора она понимает, это не может быть правильно

Кто бы ни стоял у двери, стучит снова, громкий тройной стук в этот раз, а потом тот же самый голос «я ушёл рыбачить в пене», - шепчет ещё с большим ощущением срочности в этот раз.

Гвенди кладёт записную книжку в свой карман, затем делает одно движение-удар и скользит по каюте в форме капсулы. В то время как она вытягивает руку, чтобы разблокировать дверь, в её голове проскальзывает мысль, что нет никакого зрачка центрированного на уровне глаз, как у её входной двери дома в Касл Роке. Это волнует её по какой-то причине, и она колеблется, внезапно испуганная. Неужели вот так вот это ощущается, когда теряешь рассудок?

Удерживая своё дыхание, она тянет на себя тяжёлую белую дверь. Адэш Пейтл и Гарет Винстоун парят над полом общей каюты персонала, в то время как парочка больших мониторов словно пасти чёрных голодных собак дотрагивается до подошв их ботинок. Мать-Земля, всё ещё окружённая своей марлевой дымкой, которую Гвенди заметила ещё раньше, «моргает» ей сотни миль издалека, и всё ещё продолжает вращаться.

Адэш, коричневые глаза которого широки от озабоченности, подплывает ближе и спрашивает:

«Гвенди, с тобой всё в порядке?»

Это был голос энтомолога, который она услышала доносившимся с другой стороны двери каюты. Винстоун, подпрыгивая в нескольких футах позади его, выглядящий как перезрелый проскурняк в своём расстёгнутом герметичном костюме и улыбающийся своей «я лучше, чем ты, и ты это знаешь» улыбкой добавляет: «Похоже на то, что вам снился какой-то очень страшный кошмар, Сенатор»

Гвенди говорит немного даже слишком радостно, чтобы быть убедительной «Со мной всё в порядке, мальчики. Просто отрубилась и поспала немного. Космические путешествия и не такое могут творить с девчонками».

15.

Чума из Китая? Гвенди уставилась на скелетообразного мужчину, сидящего напротив её на застеклённой задней веранде.

«Насколько всё плохо? Отправится ли она сюда, в штаты?

«Посвюду», - ответил Фаррис. «Повсюду будут мешки с трупами сложенные как дрова снаружи загрузочных доков госпиталей. Ритуальные дома пошлют флотилии холодильных грузовиков, когда заполнятся морги».

«Что насчёт вакцины? Неужели мы не сможем…»

«Достаточно», - прошипел он, немного показывая свои гниющие зубы. «Я уже сказал тебе, что у меня не много времени».

Гвенди облокотилась сильнее о качели из плетёного дерева, сжимая свой халат туго вокруг своей груди. У меня не много времени. Она снова подумала: Он умирает.

И у меня нету выбора, не так ли?