Приснился Тютчева новооткрытый текст —Шестнадцать строчек нонпарели;Он был из лучшего, и помнится — из тех,Что строятся на параллели.Уже он путался — в предсмертии, в бреду,Усилье было бесполезно,И обрывалась мысль, и словно на видуСама распахивалась бездна.Он с бури начинал; с того, что двух началВ ней есть слиянье роковое.Два равных голоса он ясно различалВ ее смятении и вое.Один был горний гром, боренье высших сил,Второй был плач из преисподней,И чем грознее шторм удары наносил,Тем обреченней и бесплодней.Стихия буйствует — сама, в себе, с собой,С извечной злобой инородца —И вдруг, покорная, как утренний прибой,На милость берега сдается.Не так ли и душа, он спрашивал, когдаОна пускается в мытарстваДля бунта жадного — и жалкого стыдаПри виде тщетности бунтарства?Не так ли и она, сама, в себе, с собой,Без утешенья остаетсяИ, утомленная безвыходной борьбой,На милость Господа сдается?Там был еще мотив — какой, не усмотреть,И в нем особая отрада:Там каждая строка пласталась, будто плетьДичающего винограда.Все силится схватить опору на скалах,И заплетается, и вьется,И обрывается, и, воротясь во прах,На милость хаоса сдается.И вот я думаю — что он хотел сказать,Коль верить в бред загробных сплетен?Сознанье бренности с отвагой увязать —Мол, только тот порыв, что тщетен,Зовется доблестным? — Я это знал и так.Покинуть Лимб трюизма ради?Иль, видя мой распад, он подавал мне знак,Что есть величье и в распаде?Душа немотствует и лишь удивлена,Как это вовремя примнилось.На милость чью-нибудь сдалась бы и она,Когда б надеялась на милость.
2004 год
«Словно на узкой лодке пролив Байдарский пересекая…»