Последнее слово девятого калибра

Как бы то ни было, но документы, попавшие в руки судьи Феклистова, являлись настольной книгой для начинающего мага-мошенника. Как они попали в руки директора МТЗ Пусыгина, теперь оставалось лишь гадать. По всей видимости, господин Баварцев не отличался высокопрофессиональными шпионскими навыками при работе с секретными документами. Оставленная на столе секретарши папка, при упомянутой тревожной ситуации на заводе, могла попасть в руки директора. Не нужно быть провидцем, что тот в ней чуть-чуть покопался и сделал кое-какие копии. На десяти листах материала подробно, по операциям, описывалось производство суперфокуса, при котором семья Кио просто отдыхает. Как украсть девятьсот тридцать тракторов, чтобы даже следов от них не осталось? Обратитесь, пожалуйста, к Баварцеву Сергею Львовичу – коммерческому директору, исполняющему обязанности заместителя директора МТЗ. Именно о нем шла речь в заявлении самого директора, когда он, почувствовав неладное, впервые обратился в прокуратуру.

Устав от телефонных звонков и постоянного подталкивания, Феклистов решил сменить обстановку и отдохнуть. По суду прокатился слух, что начиная с этого года в Московской академии правосудия открываются курсы, на которых судьи могут повышать свою квалификацию. Как это ни называй, а командировка в Москву – это внештатный отпуск за текущий год со всеми вытекающими из него последствиями.

Необходимо было взять хотя бы короткий перерыв, потому что жизнь Владимира Игоревича становилась все тягостней. Звонки домой и на работу, нудные, растягивающиеся, как резина, разговоры, главной темой которых, конечно, был Баварцев и события на заводе, стали менять не только служебную жизнь судьи, но и личную. Еще можно было бы как-то держаться, если бы имелся крепкий тыл. Но «тыл» лишь предъявлял ультиматумы и составлял манифесты.

Когда жизнь дома стала невыносимой, судья сменил телефонный номер. Из-за сложности процесса, по решению председателя областного суда, ему был выделен персональный автомобиль с двумя охранниками. Но не прошло и двух дней после принятия этих мер предосторожности, как Феклистова вновь стали беспокоить звонки с просьбой «подойти к рассмотрению дела о хищениях на тракторном заводе со всею беспристрастностью и ответственностью», а вечером следующего дня жена Владимира Игоревича стала свидетельницей безвременной кончины их любимца – спаниеля Тома. Невидимый стрелок-шутник пристрелил пса, когда тот находился в трех шагах от хозяйки. Это был сигнал Феклистову о том, что маскировка в телефонной сети и нырки за спины охранников – бесперспективный трюк.

Это стало последней каплей. Завтра Владимир Игоревич отправит жену и дочь в Луцк, к родственникам.

В очередной раз он прочитал на кухне документы, когда уснули жена с дочерью и закончился последний выпуск новостей. Владимир Игоревич Феклистов, федеральный судья, сидел на кухне, курил сигарету за сигаретой и вспоминал улыбку Баварцева. В ней царили злорадство и ненависть, уверенность в собственном успехе и беспомощности судьи.

Феклистов сидел и курил, заполняя всю кухню удушливым запахом сгоревшего табака. Случилось то, что и предполагалось. Жена пообещала по возвращении из Луцка подать на развод и просила его, как влиятельное лицо, помочь с решением этого вопроса в его «родном» Ленинском районном суде.

Но утром следующего дня судья выйдет из дома и отправится не в Ленинский суд, где он вершил правосудие, а в областной. Зайдет к председателю, милейшему человеку, и спросит:

– Алексей Владиславович, вы так и не подыскали кандидатуру для командировки на учебу?

– Нет, – ответит тот. – А почему интересуетесь?

Феклистов, не раздумывая, скажет:

– Потому что этим кандидатом хочу быть я. Проветрюсь да заодно разнюхаю, ветры каких перемен готовы долететь до нашей области из Верховного суда. Дело Баварцева у меня назначено на март, так что вразрез с делами желание не пойдет.

Зачем он, судья с десятилетним стажем, напросился на учебу в Москву? Неужели нет тех, новоиспеченных, на которых мантия еще коробится, как гимнастерка на новобранце? Так было бы не только разумнее, но и справедливее. Однако он сам подошел к председателю и напросился. А тот долго не сопротивлялся. Академия проводит первый набор, поэтому будет лучше, если в Москве засветится человек грамотный, не способный выкинуть в присутствии высших должностных лиц какую-нибудь глупость. Например, спросить, когда судьям будет повышена заработная плата или почему не исполняется требование статьи девятнадцатой Закона «О статусе судей» о внеочередном предоставлении жилой площади. Феклистов не спросит. Во-первых, у него с квартирой порядок, во-вторых, он умный. Для председателя этих двух оснований хватало с избытком.

Еще вчера так считал и сам Феклистов. Однако сегодня этот список причин он готов был продолжить.

Вечером, после работы, он зайдет на Главпочтамт. Вынет из кармана тугой бумажный сверток с заранее надписанным адресом и отправит без уведомления «ценным письмом».