Последнее противостояние Каина

«Но я точно знаю, что как только мы приземлимся нам придется убедить солдат, в том, что мы сможем победить, что бы это ни было».

Я указал на транспортник, в тени которого висел наш шаттл, и который был похож на металлическую дрейфующую скалу.

«И чтоб это сделать, вы должны позволить себе немного почувствовать тоже самое, что и они».

Девушка кивнула, вместе с Доналом и парой других.

Только Нелис похоже не понял.

«Вы только что сказали, – медленно произнес он. – чтоб руководить трусами, мы должны вести себя как трусы?».

«Естественно нет», – сказал я, стараясь скрыть свое раздражение от его тупости.

Судя по выражениям лиц Кайлы и Донала, я подозреваю, что мне это совершенно не удалось.

«Но осторожность и трусость не совсем одно и тоже».

Этот страх ваш друг. Он обостряет ваши реакции и позволяет вам выжить.

Без него вы пойдете на ненужный риск, подвергая опасности ваши жизни и жизни солдат, с которыми служите.

Потери неизбежны на поле боя, но мы даем Императору лучшее, убедившись, что большинство потерь вражеские, а не наши.

Каждый солдат Империума, убитый под вашим глупым руководством или руководством их командиров, это удар по нашей армии, и по самому Золотому Трону».

На секунду воцарилась благоговейная тишина, и я подумал, что возможно я переусердствовал.

Но Нелис медленно кивнул.

«В этом есть смысл», – сказал он.

«Я рад, что ты согласен», – сказал я, чувствуя, что необходимо разрядить обстановку.

Я улыбнулся кадетам.

«Я боюсь наша работа не легка.

Это гораздо больше чем кушак или причудливая фуражка.

Но вы здесь, потому что вы лучшие и умнейшие из тех, кто есть в Империуме.

Если ответственность тяжела время от времени, то это так и должно быть.

Но я надеюсь, что эту ношу вы будете с гордостью нести на плечах, когда придет время».

И на этом я поймал их.

Когда почти век несешь воодушевляющие банальности во всех передрягах, ты сможешь сделать это даже во сне.

Стараясь не думать о том, сколько из них вернется на шаттл когда мы закончим здесь, я отвернулся от дюжины напряженных лиц передо мной, чтоб еще раз взглянуть в иллюминатор.

В это время мы уже мягко двигались к открытым железным воротам на скальной поверхности астероида, через которые лился свет, отражаясь искрами от края портала и той части фюзеляжа Аквиллы, которую я видел.

Через секунду вид через бронестекло внезапно изменился с холодных, тяжелых звезд открытого космоса и очертаний громады приданного нам грузового транспортника на грубо обработанные стены пещеры размером с поле для скрамболла.

Люминаторы свисали с потолка, примерно в двадцати метрах над уровнем пола, который, как и стены, выглядел так, как будто он был очень быстро выдолблен в скале горным инструментом.

Пара сервисных шаттлов, из которых торчали различные инструменты, установленные на гибких металлических трубах, напоминающих механодендриты техножрецов, были припаркованы на стартовых площадках в одном углу. Несомненно они должны были обслуживать наружные строения, которые я увидел по пути, хотя судя по количеству проводов и молитвенных свитков, торчащих из открытых люков обслуживания, они были не в состоянии покинуть ангар.

Наш пилот осторожно посадил нас напротив них, и дверь позади нас начала закрываться, а я пялился на маленький космический корабль рядом с нашим, с нехорошим предчувствием. Я не помнил, чтоб шестеренки (1) оставляли работу наполовину выполненной, по крайней мере добровольно, и если ритуалы обслуживания, которые проводились здесь, были прерваны, то это не несло ничего хорошего.

Ладони начали серьезно зудеть.

«Мы приземлились, сэр», – излишне отчитался Юрген, когда вой двигаталей смолк и узкая дверь кабины пилота открылась, чуть не задев мои колени.

Рыжий юнец в униформе флотского кадета вывалился оттуда так же внезапно, как и одна из фигур на нелепом декоративном постаменте на Площади Освобождения (2), и отдал честь куда-то в мою сторону.

На его левой стороне груди летного костюма было написано имя «Спайр», видимо для того, чтоб он не забыл кто он такой. Эмблема подразделения на его плече, переплетенный гребень флота сектора и схолы прогениум видимо напоминала ему о том, где он живет, и то, чем он должен заниматься.

«Будут еще инструкции, сэр?» – спросил он.

«Да».

Я быстро размышлял.

«Взлетай, как только мы уберемся и слоняйся снаружи главного воздушного шлюза».

«Понятно».

Он опять отсалютовал и ввалился обратно в узкую полетную палубу, позволив мне увидеть кучку кадетов за другими кафедрами и инструктора, наблюдавшего за этой сворой.

Я провел достаточно времени с Хубертом Виситером, коммодором с серыми волосами во главе флотских кадетов, и я был бы удивлен, если бы увидел не его, а любого другого коллегу с факультета.

«Ожидаются проблемы, Каин?» – спросил он без преамбулы, подергивая аккуратно ниспадающими усами.

«Всегда», – ответил я достаточно правдиво.

«И если будет слишком жарко, я бы хотел знать, что вы рядом, чтоб забрать нас».

Ну, меня в любом случае, а Юргена если получится.

Что касается остальных, то о неудачниках пусть позаботится Хорус.