Последнее пророчество

Этой ночью святые мощи перейдут в собственность «Легиона Христа». Двадцать девять других реликвий уже украдены в Европе, восемь – в Америке, одна – в Азии, но не «Легион» организовал эти кражи.

Антонио Маркес был осведомлен о планах своих врагов. Он преследовал те же цели, но не по собственной воле. Он стал жертвой обстоятельств. Он сомневался в обоснованности научных методов, суть которых была изложена ему на высокой консистории «Легиона». Но он не смог найти достойных аргументов в поддержку своего мнения. Исследования, требующие серьезной подготовки, шли полным ходом вот уже восемь лет, на них были потрачены колоссальные суммы. Консистория может потребовать, чтобы папа расправился с ним.

«А я, по правде говоря, не отношусь к числу друзей святого отца…» – подумал он.

Глава 36

«Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день».

Бенедикт XVI положил облатку на язык верующей, с головы до ног одетой в белое. Он видел, как побледнело ее лицо. Еще немного – и она потеряет сознание, настолько сильным были ее волнение и радость. Настолько полной – любовь. Она получала плоть Иисуса из рук самого святейшего отца! Она поднялась с колен и, опустив голову и прижимая руки к груди, затерялась в толпе безымянных прихожан, собравшихся в соборе. Ее место заняла следующая. За ней получить плоть Христа, которая зеленым ростком веры прорастает в сердцах католиков, подошли мужчина и двое подростков.

Папа любил служить мессу, возвращаться к истокам. Он – простой солдат Господень, и он помнил об этом.

«Помни, что ты всего лишь человек».

Он постоянно прокручивал в уме эти слова. Их произнес человек, державший золотой венец над головой Юлия Цезаря в день его триумфа в Риме. В Ватикане же не было никого, кто, держа над папой венец, мог бы повторить эти мудрые слова. Бенедикт XVI сожалел об этом, ибо велико было искушение – великолепное, величественно-надменное искушение, не дававшее ему покоя, калеными щипцами рвавшее душу, – возомнить себя Богом.

Все взгляды были прикованы к нему. Все молитвы в первую очередь адресованы ему, поскольку у людей не было лучшего заступника между небом и землей. Он являл собой воплощенную индульгенцию. Приблизиться к нему означало получить гарантированное отпущение всех прошлых и будущих грехов. Будучи наместником святого Петра на земле, в своих руках он держал ключи от рая.

Он раздал множество облаток. Верующие насытились, и пение их от этого стало еще более стройным и страстным. Торжественная месса давно закончилась, а они продолжали петь. Их голоса долетали до апартаментов понтифика.

– Они любят вас, – сказал префект.

Бенедикт выглядел глубоко опечаленным. И все же создавалось впечатление, что кардинал Фрэнсис Аринзе, префект Конгрегации богослужения и дисциплины таинств, говорит искренне.

– Они никогда не будут любить меня так, как любили Иоанна Павла II.

– Ваш понтификат начался недавно. Ваш имидж улучшится. Массмедиа станут петь вам хвалу…

– Но меня не посещает желание поцеловать землю, спустившись по трапу самолета. Да и сделать это мне было бы непросто: я не настолько гибок и силен физически, как мой предшественник. Я устал, Фрэнсис. Я никогда не думал, что эта ноша так тяжела. Не проходит и дня, чтобы мои противники не выдвинули новое обвинение. Вчера они кричали о моем прошлом и о принадлежности к гитлерюгенду. Сегодня французский епископат начинает кампанию против возобновления служения традиционной Тридентской мессы на латыни. Завтра мне поставят в упрек, что я повернулся в сторону Мекки, что не помогаю евреям в Израиле, что покрываю постыдные поступки некоторых верующих и противоправные деяния крупных орденов, что прячу от общественности секреты, чернящие лицо Церкви…

– Мы выиграем битву за право служить мессу по древнему римскому ритуалу, ваше святейшество. Вы это знаете, и вы разрешили мне заявить об этом. Я выступил против открытого эгоцентрического маньеризма, который свойственен нашим воскресным собраниям, и я заявил о том, что не подобает пастору уподобляться из ложной скромности мирянам.

– Я благодарен вам за это, Фрэнсис.

– Я хотел поговорить с вами о…

– О чем?

– О кражах реликвий.

Бенедикт испустил вздох отчаяния. Эти кражи наделали много шума. Практически в одно и то же время были украдены мощи святого Николая, хранившиеся в музее города Анталии, в Турции, и в базилике итальянского города Бари. Кроме того, была зафиксирована попытка взлома раки, содержащей мощи святого Иакова, в соборе испанского Сантьяго-де-Компостелла. В довершение всего в Ватикан поступило множество жалоб, в которых шла речь и похищении мощей и предметов, принадлежавших менее значительным святым.

– Они перешли к решительным действиям, – лаконично прокомментировал Бенедикт, имея в виду «Opus Dei», «Легион», иезуитов и ряд гражданских организаций, которых относил к разряду своих недоброжелателей.