Последнее пророчество

На здоровье Хуан никогда не жаловался. Он ни разу в жизни не болел. В феврале он отметил свое тридцатилетие в самом узком кругу – с женой-француженкой по имени Франсуаза и своими родителями. Крепкое здоровье он унаследовал от предков, которые, как и он сам, были потомками великого писателя Педро Кальдерона де ла Барка. Из всех полноправных членов «Opus Dei», выполнявших особые поручения, он был самым выносливым. Руководство посылало его в Тибет, в пустыни Эфиопии и Судана, в самое сердце колумбийского Дариена, жители которого почитают богинь-матерей, в приграничные районы России и Амазонии с целью завладеть священными реликвиями и устранить врагов «Дела». Эти путешествия его закалили. Благодаря им он вырос в глазах своих руководителей, в глазах своего отца, богатого мадридского издателя и мецената «Opus Dei». Он был похож на пастуха с Иберийских гор – аскетичный, волевой, способный жить, питаясь корешками и соленой водой, если того требовали обстоятельства. В каком-то смысле он был двойником Тени.

Нога сильно болела. Он снова вознес к небесам просьбу: «Libera те domine quoeso famulum tuum, Juan, ab omnibus malis praesentitusl» – «Освободи, Господи, раба Твоего Хуана от боли, которая в теле его!»

«Libera те domine… [18] Libera те domine… Libera me domine…» Просьба, умноженная эхом, поднялась вдоль каменистой стены и достигла пещеры Яиц. Выше она подниматься не стала. Наоборот. Слова Хуана словно засосало в узкий проход в горе. Они пробудили нечто древнее, некогда укрощенное Марией Магдалиной с помощью ангелов. Гора была вместилищем Божественных сил. Но в ней имелся проход и в царство Сатаны.

Тень не позволил Мазотти напиться из древнего питьевого фонтанчика, вода в котором была необыкновенно прохладной и свежей. Он почувствовал перемену. Гора просыпалась. Тень слышал барабанный бой в ее гранитных недрах. Его взгляд погружался в поросшие камнеломкой трещины, достигая светящегося источника.

– Быстрей! – закричал он, перекрестившись, и подтолкнул Мазотти вперед.

– Что происходит?

– Они идут!

– Кто?

– Точно я не знаю… Звери. Им нужен иезуит. Ему рано умирать!

Михаэль очнулся от раздумий и отметил про себя, что в окружающем пространстве что-то изменилось. Холодало. Но ведь солнце сияло в небе во всем своем блеске, а легкий бриз никогда не приносил зимний холод… Он попробовал найти объяснение этому феномену. Казалось, холод шел из пещеры Яиц. Это заставило его вспомнить о Марии Магдалине. Эта аномалия не была обусловлена естественными причинами. Обещала ли она скорое Божественное явление, как бывало во времена, когда святая левитировала над этими высотами? Станет ли он очевидцем чуда? Неужели небеса его услышали и теперь посылают к нему своего вестника?

Нужно было это выяснить. Михаэль направился к пещере, но по мере приближения его радость и надежда рассыпались прахом. Он уже не верил в чудо. Холод усиливался. Тысячи насекомых покидали пещеру. Вход в нее осветился зеленоватым сиянием. И это не был знак, посланный раем. Михаэль имел доступ к самым древним и засекреченным текстам, к описаниям процедур канонизации явлений, о которых было известно с времен зарождения Библии, и чудес, свершавшихся во времена Античности, а также к протоколам процессов над ведьмами и колдунами в Средние века и к современным отчетам экзорцистов. Он понял, что происходит. Этот свет исходил из ада.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как укрыться в пещере святой Марии Магдалины и молить ее о спасении.

Он резко развернулся и побежал к часовне Святых Ангелов. Какой-то монах в сопровождении мужчины в штатском спешил туда же. Шли они со стороны перевала. При виде Михаэля священник вздохнул с облегчением. На его изможденном лице появилось выражение не только радости, но и жестокости, увенчанное сардонической улыбкой, обнажившей его короткие острые зубы и десны, такие красные, что создавалось впечатление, будто они сочатся кровью.

Тень продолжал улыбаться, невзирая на опасность, присутствие которой ощущал внутренним чутьем. Надвигалась угроза. Она исходила из недр горы. Но он не обращал на это внимания. Отец-иезуит был в его власти.

– Здравствуй, Михаэль, – бросил он фамильярно. Голос его был сладким.

– Кто вы?

– Отец Антонио де Крус-Пуэбла. Я специально послан кардиналом-архивистом и префектом Ватиканской библиотеки, чтобы тебя образумить. Ты должен вернуться в Рим, к своим обязанностям. Ты получишь прощение…

– Как вам удалось найти меня?

– Неужели ты так наивен? Как мог ты хоть на мгновение предположить, что Церковь не способна найти свою заблудшую овечку? Две тысячи лет мы ткем полотно, которое покрывает землю, подобно тому, как полотно КГБ покрывало территорию Советского Союза. Тебе не удалось бы уйти далеко, брат мой. Признай свою ошибку и иди за мной.