Последнее прибежище

Так и перед трагедией 22 февраля 2014 года. 19 февраля милиция почти зачистила Майдан, Янукович приказал вернуть его боевикам националистов. Он в это время договорился в лидерами так называемой оппозиции при участии представителей европейских стран о мирном урегулировании, пойдя на колоссальные уступки, согласившись уйти вскоре с поста президента. Это не понравилось заокеанским хозяевам Майдана, которые занимали более радикальную, чем европейцы, позицию, и радикалы приказали стрелять прежде всего по своим, но и по милиции тоже. В результате Янукович сбежал, и произошёл переворот. Надо сказать, что переворот устроили и потому, что столкновения 19 февраля показали очевидную слабость Майдана — было ясно, что ещё одной атаки милиции Евромайдан не выдержит. Чтобы не допустить эту атаку, дали команду стрелять.

Вернёмся к «Врадиевскому делу» — специалисты, установили, что характер избиения Ирины Крашковой похож на характер избиения Татьяны Черновол, когда человеку так увечат лицо, чтобы создать эффектную. картинку для телевидения, чтобы вызвать массовое возмущение людей. То же самое было и с лидером Автомайдана. Кровавая картинка в кадре — и никаких повреждений на самом деле. Профессионалы, которые бьют для нанесения максимального ущерба, бьют так, что следов побоев почти не видно.

Как уже говрилось, Ильенко побили вообще «ласково», может даже просто лицо краской заляпали — всё-таки он руководитель киевского отделения ВО «Свобода» и сын известного режиссёра. Причём Тягнибок в тот же вечер обвинил в избиении милиционеров РОВД, которое находится рядом с Евромайданом. Понятно, что милиционеры РОВД находящегося в столь опасной близости к захваченной бунтовщиками площади Независимости не стали бы такого устраивать хотя бы ради самосохранения. Тем более, они не забыли «врадиевский штурм», устроенный теми же силами, кто устроил Евромайдан. Смешна и причина, по которой Тягнибок обвинил в избиении Ильенко милиционеров — мол, только они знали, что тот пошёл к ним на допрос. Но ведь об этом знал и сам Тягнибок, которому нанесение Ильенко лёгких телесных повреждений было очень выгодным, особенно после факельного шествия, за которое отвечал Ильенко и после которого разгорелся международный скандал.

Ещё раз повторю — пишу только о том, что «Врадиевское дело» было задействовано в играх политтехнологов. Здесь я не пишу о том, кто там прав, кто виноват. С другой стороны, ясно, что если бы врадиевские милиционеры вдруг оказались невиновны, они всё равно бы получили обвинительный приговор. В деле были замешаны рядовые в масштабах страны, сотрудники милиции, поэтому ясно, что «свои» их без труда «сдадут». Украинские продажные судьи, милиционеры и прокуроры привыкли творить беззаконие за деньги или по звонку сверху. Неужели можно поверить, что если бы они обнаружили невиновность обвиняемых, они бы пошли вопреки общественному мнению, когда СМИ подняли вокруг дела такую истерию, что было ясно — толпа разорвёт любого, кто усомнится в виновности сотрудников милиции? Понятно, что в обвинительном приговоре была в этих условиях кровно заинтересована, прежде всего, тогдашняя власть, прежде всего — Партия регионов. И не такие люди наши судьи, милиционеры и прокуроры, чтобы ради комфортного существования не вынести обвинительный приговор, независимо от того справедлив ли он или нет.

Если говорить о доказательствах беспристрастно, то непонятно, почему суд предпочёл свидетельские показания двух одних фигурантов, двум другим? Почему не учли показаний свидетелей в пользу обвиняемых, когда те дружно говорили, что обвиняемые на момент совершения преступления были в другом месте. Почему не учли результатов экспертиз? И самое главное, почему не использовали испытание детектором лжи, которое просили обвиняемые, чтобы доказать свою невиновность? Почему не использовали данные видеозаписи, звонков с мобильных телефонов обвиняемых и потерпевшей, не рассмотрели альтернативную версию избиения Крашковой? Почему прокуратура увлеклась поиском мелких нарушений в работе милиционеров, связанных с неправильным оформлением документов? Тут явно видно, что прокуратура была не уверена в своих доказательствах по делу об изнасиловании.

И особенно это касается наркотиков. Давно известны прецеденты, когда милиция подбрасывает их тем, кого хочет засадить, но на кого не хватает улик. Почему не использовали свидетельских показаний о давней вражде Крашковой с главным обвиняемым? Настораживает также то, что один известный правозащитник либеральных взглядов назвал обвиняемых преступниками задолго до суда. Обычно этот осторожный человек так не делает. Потому что это не законно.