Последнее плавание адмирала

Сможет ли игра, разыгранная в наше собственное удовольствие, послужить развлечением другим? Об этом судить читателю. Мы можем только заверить его, что игра разыгрывалась честно, в соответствии с правилами и со всей энергией и энтузиазмом, которые ее участники сумели привнести в нее. Говоря лично о себе, могу сказать, что беспомощное замешательство, охватившее меня по получении от мистера Милуорда Кеннеди набора головоломок, очевидно, сравнялось с ужасным ощущением неразрешимой трудности, с какой столкнулся отец Рональд Нокс, когда я, наивно полагая, что прояснила все темные пятна, передала задачу ему. То, что мистер Энтони Беркли столь живо опроверг все наши идеи и разбил жульнические приемы в завершающей главе, я должна частично отнести за счет присущей ему проницательности, а также за счет энергичного вмешательства трех других коллег, которые раскрыли много фактов и мотивов, о каких мы, ранее блуждавшие в темноте, ничего не знали. Но никто из нас, полагаю, не держит зла на своих соавторов и уж тем более на причуды реки Уин, которая, направляемая усилиями мистера Генри Уэйда и мистера Джона Рода, двух светил и маяков в ее приливных водах, столь мирно несла меж своих усыпанных цветами берегов тело отправившегося в последнее плавание адмирала.

Пролог Гилберт К. Честертон «Три видения курильщика опиума»

Три беглых взгляда сквозь курившийся опиум, три сплетни, что все еще витают в убогом опиумном притоне Гонконга. По прошествии столь долгого времени их вполне можно списать как видения, возникшие в наркотическом дурмане. И все же эти события действительно произошли, представляя собой этапы огромного несчастья, постигшего человека и изменившего его жизнь, хотя многие, сыгравшие в них непосредственную роль, напрочь забыли о них утром. Большой бумажный фонарь с наспех намалеванным огнедышащим кроваво-красным драконом висел над черным и почти вросшим в землю входом в притон. Светила высоко висевшая в небе луна, и маленькая улочка была почти пустынна.

Мы все говорим о загадке Азии, и есть один аспект, в котором ошибаемся. С течением многих веков Азия отвердела, сделалась столь древней, что у нее торчат кости, и в определенном смысле ее окружает гораздо меньше тайн и мистификаций, нежели те, что сопровождают более активный и динамичный западный мир с его проблемами. Торговцы наркотиками, старухи-содержательницы опиумных курилен и проститутки, составляющие основу жизни того места с сомнительной репутацией, были приняты и признаны исполняющими свои функции в некоем подобии общественной иерархии. Иногда их пороки воспринимались как нечто обязательное и почти религиозное, как поведение танцовщиц в храмах. Однако британский морской офицер, в тот момент проходивший мимо двери этого притона и волей случая задержавшийся около нее, на самом деле представлял собой еще бо́льшую загадку, поскольку являлся загадкой даже для самого себя. В его характере, как национальном, так и индивидуальном, переплелись сложнейшие и противоречивейшие элементы. Своды правил поведения и компромиссы касательно этих правил. Сознание, странным образом импульсивное и непоследовательное. Сентиментальные инстинкты, которым претили сантименты, и религиозные чувства, представлявшие собой лишь смутные отголоски религии. Гордый патриотизм, являвшийся чисто практическим и профессиональным. Все переплетение традиций великого языческого и христианского прошлого. Тайна Запада. Все это становилось все более загадочным, поскольку сам он никогда над подобным не задумывался.