Последнее небо

– Понятно. – Тихий задумался на секунду. Потом спросил: – Генератор поля на вашей машине работает?

– Пока да.

– Нам придется расчистить место. Поле выдержит?

– Вы имеете в виду, выдержит ли оно вакуумную бомбу и напалм?

– Нет. Всего лишь кислоту и несколько шоковых гранат.

– Надеюсь. В любом случае лучше сгореть, чем быть съеденным.

– Вертолет будет у вас через десять минут. Приготовьтесь.

– Яволь. Конец связи.

Тихий направился к вертолету.

– Прекратить погрузку! – скомандовал на ходу. – Ула, Пижон, летите со мной. Ула захвати аптечку.

– Кто там? – спросила биолог, забираясь в кабину грузовика.

– Пилот, – поморщился Тихий. – Немец.

– Правда?

– Правда.

Он пробежался по показателям топлива, проверил бортовое вооружение. Кто-то очень скромный назвал Ми-40 грузовиком. Эта летающая крепость в одиночку могла брать некрупные города, походя снося зенитные комплексы. Не поворотлива? Ну, это как летать. Хотя, конечно, Ка-190 «Мурена», мило именуемая в документах «разведчиком», куда более маневренна. На ней при желании можно любые фигуры высшего пилотажа выполнять.

Огромные лопасти завертелись, набирая обороты, и махина вертолета снялась с места легко, как бабочка.

– Надеюсь, – пробормотал Пижон, застегивая ремни, – летающих монстров здесь не водится.

– Водятся, – спокойно сообщила Ула. – Во всяком случае, должны водиться.

– Зачем бы еще, по-твоему, я потащил тебя с собой? – поинтересовался Тихий.

– Для компании, – огрызнулся Пижон.

Сверху джунгли, как им и положено, казались сплошным упругим зеленым полем. Просеки, вроде той, на которую упал складской модуль, если и были, то с воздуха не отслеживались. Тихий, как по ниточке, вел машину по указанным Кингом координатам. Пижон таращился вокруг, с неудовольствием отмечая далеко на горизонте висящие в небе точки. При рассматривании их сквозь прицел выяснилось, что точки эти – довольно крупные, с размахом крыльев метров по пятнадцать, ящеры. Они смахивали на птеродактилей, только Азат убей бог не мог припомнить, были ли на Земле птеродактили таких размеров, и вообще, позволено ли этаким тварям летать?

Велик был соблазн хотя бы одну зверюгу проверить на прочность ракетой, но Тихий приказа стрелять не отдавал, а самовольные действия могли привести к последствиям весьма плачевным. Пижон был из тех, кто учится на чужих ошибках, и ошибка Фюрера послужила ему хорошим уроком.

– Здесь, – буркнул Тихий.

Вертолет завис над черным пятном, не особо заметным на фоне темной, буйной зелени джунглей, однако, при внимательном рассмотрении, все же выделяющимся.

– Пижон, сейчас мы зальем здесь все кислотой, и, когда зелень сдохнет, ты спустишься вниз. Подстрахуешь майора и поможешь ему забраться в машину.

– А может, напалмом? Давненько не пробовал я жареных пилотов, – мечтательно пробормотал Пижон.

– Отставить напалм. – Тихий включил рацию: – Майор, как слышите?

– Слышу вас хорошо, – тут же отозвался немец. – Ну и ревет же ваша махина.

– Приготовьтесь. Мы почистим тут и сбросим вам трос. Сможете забраться по нему в машину?

– А у меня есть выбор?

– Нет.

– Значит, смогу.

– Хорошо. Отбой.

Вертолет спустился ниже, пошел над самыми кронами, заливая деревья кислотой. Сочная зелень на глазах жухла, съеживалась, осыпалась, почернев, оголяя ветви.

Теперь болид был хорошо виден и отсюда. Он лежал на земле, прижавшись к ней днищем. То ли пилот не успел выпустить шасси, то ли ушли они глубоко в толстый слой прели.

– Красиво, – ожила рация, – но тут еще шевелятся. По-моему, снова сползаются.

– Гранаты переживете? – уточнил Тихий.

– Шоковые – да. Что-то серьезней, не думаю.

– Обойдемся шоковыми, – пообещал сержант. – Пижон, готов?

– Готов.

– Ну, поехали.

Когда грохнула последняя граната, вертолет опустился еще немного. Разматываясь, вниз полетел трос и завис, касаясь колпака болида. Пижон стартовал секундой позже. Остановился на полпути между землей и машиной.

– Майор…

Надо отдать пилоту должное, вряд ли у него был большой опыт эвакуации с земли на небо, однако сделал он все быстро и четко. Азат оглядывался, готовый стрелять на любое движение. Трос, на котором висел фон Нарбэ, очень скоро поравнялся с десантником.

– Хватай его! – рявкнул Тихий.

Азат облапил пилота.

Рядом с ними, показалось, что в миллиметрах, прошелестела ракета. Услышать взрыв они не успели, Тихий дернул машину в сторону и вверх и Пижон с фон Нарбэ влетели в открытую дверь кабины, словно шарик в чашку бильбоке.

– Циркачи хреновы… – Немец бросил взгляд на Улу и… воздержался от дальнейших комментариев. – Спасибо. За ракету особенно. Доложите обстановку, сержант. Кстати, кто из вас сержант?

– Сержант Рахматуллин – это я. – Тихий не взглянул на майора. – А вот он, – кивок на Азата, расстегивающего страховку, – сержант Хайруллин. Ула Экнахталь – биолог. Что же до обстановки, майор, то, если для своих я сержант, для вас, видимо, буду полковником. Полевым, разумеется. Возражения можете оставить при себе. Или пойдете дальше пешком.

– Разумно. – Фон Нарбэ сел позади Азата. – И значит, все еще хуже, чем я думал. Сколько вас, выживших?

– Взвод.

– Вы что, во время прыжка в модуле сидели?