Последнее искушение Христа

— У меня нет дома, — ответил Иисус. — У меня нет матери. Кто ты?

Вцепившись ногтями в свои щеки, Мария зарыдала и более уже ничего не произнесла.

Петр швырнул камень и попал по ноге горбатому старику. Жертва взвыла от боли и, прихрамывая, двинулась в сторону дома раввина. Но тот, запыхавшись, уже бежал навстречу. Услышав шум, он выскочил из-за стола, за которым сидел, погрузившись в Святое Писание. Схватив посох, он бросился посмотреть, что происходит. Встретившиеся ему по дороге раненые рассказали о происходящем, и, наконец, пробившись через толпу, раввин смог добраться до сына Марии.

— Что это значит, Иисус? — строго спросил он. — И это ты, проповедник любви? Это такую любовь ты нам принес? Тебе не стыдно? — Он повернулся к толпе: — Дети мои, возвращайтесь в свои дома. Это мой племянник. Он больной, несчастный человек; он давно уже болеет. Не держите зла на него, но простите его. Это не он говорит, его устами кто-то пользуется.

— Господь говорит ими! — воскликнул Иисус.

— Замолчи! — оборвал его раввин и пригрозил посохом. — Оставьте его, дети мои, — снова повернулся он к толпе. — Не держите зла на него, ибо он сам не знает, что говорит. Все — и бедные, и богатые, все мы — семя Авраама. Не ссорьтесь между собой. Полдень — расходитесь по домам. Я вылечу этого несчастного человека. Мария, ступай домой, — сказал он матери Иисуса. — Мы скоро придем.

Мать бросила на сына последний взгляд, взгляд, исполненный такой тоски, словно она прощалась с ним навсегда, вздохнула и, закусив губы, исчезла в узких улочках.

Пока люди лупили друг друга, над их головами собрались тучи — вот-вот должен был пролиться дождь. Поднялся ветер. Черенки последних листьев отрывались от голых ветвей платанов и смоковниц, и листья усеивали землю. Площадь опустела.

— Приветствую тебя, Филипп, брат мой, — протянул Иисус руку Филиппу.

Я рад видеть тебя, рабби, — ответил тот, хватая руку Иисуса и предлагая ему свой посох. — Возьми опереться.

— Идемте, други, идемте, — промолвил Иисус. — Отряхните прах со своих ног. Прощай, Назарет!

— Я вас немного провожу, чтобы никто не напал на вас, — предложил старый раввин.

И, взяв Иисуса за руку, он двинулся вперед, ощущая в своей ладони горящую ладонь сына Марии.

— Сын мой, чужие заботы надломят тебя.

— Но у меня нет своих забот, отец. Так пусть же меня надломят чужие!

Вдали показались сады и еще дальше поля — путники достигли окраины Назарета. Ученики, шедшие позади, остановились у источника, чтобы промыть свои раны. Их сопровождала целая толпа нищих, увечных и двое слепых — все оживленно разговаривали в ожидании, когда новый пророк начнет творить чудеса. Все были возбуждены и веселы, словно одержали большую победу.

Лишь четверо учеников шли молча. Их одолевали сомнения, и они надеялись, что учитель развеет их. «Назарет — родина учителя — осмеял и изгнал нас. Великая битва началась с поражения. А если нас изгонят и из Каны, — думали они, — а потом из Капернаума и прочих мест вокруг Генисарета, что с нами будет? Куда мы идем? Кому будем возвещать слово Господне? Если народ Израиля будет преследовать нас, к кому обратимся? К неверным?»

Они украдкой посматривали на Иисуса, но никто не осмеливался обратиться к нему. Однако Иисус заметил страх в их глазах и взял Петра за руку.

— Петр, маловерный, в зрачках твоих глаз я вижу трясущегося зверя, у которого шерсть стоит дыбом. Это страх, Петр, страх. Ты боишься?

— Когда я вдали от тебя, рабби, да, я боюсь. Потому я и жмусь к тебе, потому мы все хотим быть к тебе поближе. Поговори с нами, укрепи наши сердца.

— Когда Я заглядываю в глубь своей души, — улыбнулся Иисус, — не знаю, почему, но истина всегда является мне в виде притчи. Итак, друзья, я расскажу вам еще одну притчу.

Один богатый человек приказал приготовить пир к свадьбе своего сына. Быки были заколоты, и столы накрыты, и послал он рабов своих звать гостей на брачный пир. Но у каждого из званых нашелся предлог не ходить. Один сказал: «Я только что купил землю, мне надо ее осмотреть». Другой: «Я сам только что женился и не могу прийти». Третий: «Я купил пять пар волов — мне надо испытать их». Вернулись рабы и сказали своему хозяину: «Никто не может прийти. Все в своих заботах». Рассердился господин и сказал: «Бегите на площади и распутья, созовите бедных, хромых, слепых и увечных и приведите их сюда. Я созвал своих друзей, но они отвергли мое приглашение и не вкусят от моего стола. Ибо много званых, но мало избранных».

Иисус умолк. Начинал он рассказывать спокойно, но чем дальше он говорил, тем ярче вспоминались ему назаретяне, и под конец гнев начал полыхать в его глазах. Ученики в изумлении взирали на него.

— Кто такие званые и кто избранные, и чья это свадьба? Прости нас, рабби, но мы не понимаем, — в отчаянии запустив руку в свою густую шевелюру, промолвил Петр.