Последнее искушение Христа

– Давайте пойдем другой дорогой, – предложил, остановившись, Иуда. – Это еретическая, проклятая земля. Перейдем по мосту через Иордан и выйдем на другой берег. Грех приближаться к отступникам от Закона, Бог их осквернен, вода и хлеб их осквернены. «Кусок хлеба самаритянского все равно, что кусок свинины», – говорила моя мать. Пойдем другой дорогой!

Но Иисус спокойно взял Иуду за руку, и они пошли дальше.

– Если чистый прикоснется к оскверненному, оскверненный очищается, брат мой Иуда, – сказал Иисус. – Не противься. Мы пришли к ним, к грешникам, ибо разве нужны мы безгрешным? Здесь, в Самарии, доброе слово может спасти душу. Доброе слово, доброе дело, улыбка проходящему мимо самаритянину – ты понял, Иуда?

Иуда злобно огляделся вокруг и, понизив голос, чтобы не услыхали другие, сказал:

– Не таков путь. Нет, не таков. Но я терплю, пока мы не добрались до сурового пустынника. Он и рассудит. А дотоле веди куда хочешь, делай что хочешь – я буду с тобой.

Он закинул корявый посох на плечо и пошел вперед один.

А остальные шли, ведя беседу. Иисус говорил им об Отце, о любви, о Царстве Небесном, пояснял, какие души есть неразумные девы, а какие – мудрые, что есть светильники, что есть масло, кто есть жених и почему неразумные девы не только вошли в дом, как и мудрые, но более того: только к ним и пришли слуги вымыть усталые ноги. Четверо друзей слушали, границы их разума раздвигались, а сердца укреплялись. Грех предстал пред ними неразумной девой, которая стоит с потухшим светильником пред дверью Господа, умоляет и льет слезы…

Они все шли и шли. Между тем вверху, на небе, собрались тучи и лик земной потемнел: в воздухе пахло дождем.

Они добрались до первого селения у подножия священной горы предков Гаризим. На краю селения находился старый-престарый колодец Иакова, окруженный финиковыми пальмами и тростником. Праотец Иаков приходил сюда за водой, чтобы напиться самому и напоить овец. Каменный край колодца был глубоко изъеден веревками, тершимися о него на протяжении многих поколений. Иисус устал, его сбитые о камни ноги кровоточили.

– Я устал и останусь здесь, – сказал он. – Вы же сходите в селение и постучитесь в двери домов – может быть, найдется добрая душа, которая подаст нам кусок хлеба. А если к колодцу придет за водой какая-нибудь женщина, мы и жажду утолим. Уповайте на Бога и на людей.

Пятеро отправились было в путь, но затем Иуда передумал.

– Я не пойду в нечестивое селение, – сказал он. – Не стану есть оскверненный хлеб. Подожду вас под этой смоковницей.

Тем временем Иисус прилег в тени тростниковых зарослей. Его мучила жажда, но колодец был глубок – как из него напиться? Он опустил голову и погрузился в раздумья. Трудный путь избрал он себе, тело его было слабым, усталость одолевала его, он уморился и не имел сил даже на то, чтобы собраться с духом. Бывало, он уже падал ниц, но тут Бог снова приходил к нему, словно легкий свежий ветерок, тело его снова набиралось сил, поднималось и устремлялось вперед… Доколе? До смерти? Или еще далее – и после смерти?

И пока он размышлял о Боге, о людях и о смерти, тростник вдруг всколыхнулся, и молодая женщина, в браслетах и серьгах, с кувшином на голове, подошла к колодцу. Из зарослей тростника Иисус наблюдал, как она поставила кувшин на край колодца и принялась разматывать принесенную с собой веревку, чтобы опустить ведро вниз, зачерпнуть воды и наполнить кувшин. Жажда его возросла.

– Госпожа, – сказал он, выходя из зарослей. – Дай мне напиться.

Его внезапное появление испугало женщину.

– Не бойся, – сказал Иисус. – Я добрый человек, мучимый жаждой. Дай мне напиться.

– Возможно ли это? По твоей одежде видно, что ты галилеянин, – как же ты дерзнул просить воды у самаритянки?

– Если бы ты знала, кто говорит тебе: «Госпожа, дай мне напиться», ты бы пала в ноги ему и просила, чтобы он дал тебе испить воды живой.

Женщина удивилась:

– У тебя нет ни веревки, ни ведра, а колодец глубок. Как же ты зачерпнешь воды, чтобы дать мне напиться?

– Всякий пьющий из сего колодца возжаждет опять, – ответил Иисус. – Кто же будет пить воду, которую я дам ему, тот не будет жаждать вовек.

– Господи, – сказала тогда, женщина, – дай мне этой воды, чтобы не иметь мне жажды вовек и не приходить сюда к колодцу каждый день.

– Пойди позови мужа своего, – сказал Иисус.

– Нет у меня мужа, Господи.

– Правду ты сказала: ибо было у тебя доныне пять мужей и тот, которого ты имеешь ныне, не муж тебе.

– Ты пророк, Господи? – воскликнула изумленная женщина. – Откуда ты все это знаешь?

Иисус улыбнулся:

– Может быть, ты хочешь о чем-то спросить меня? Говори смело.

– Об одном хочу спросить тебя, Господи. Скажи мне: до сих пор отцы наши поклонялись Богу на этой святой горе Гаризим, ныне же вы говорите, что только в Иерусалиме должно поклоняться Богу. Где же правда? Где пребывает Бог? Просвети меня.

Иисус молча опустил голову. Эта грешная женщина, которой не давали покоя мысли о Боге, глубоко взволновала сердце его. Он искал доброе слово, которое будет приятно ей, которое утешит ее.

Вдруг он поднял голову, лицо его сияло.