Последнее интервью

— Лайон, Энди, вы закончили? — послышался голос Грейси. Лайон выпустил руку Энди и отшатнулся от нее. Грейси вошла в комнату. — Хотите, я приготовлю вам кофе во внутреннем дворике?

— Мы собираемся сходить к реке, — ответил Лайон за них обоих. — Может быть, выпьем кофе, когда вернемся. Я не знаю, долго ли мы прогуляем. Если хочешь, иди спать.

— Я помою посуду и схожу проверить, как там генерал Рэтлиф. Кофе будет ждать вас. На случай, если мы сегодня не увидимся, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Грейси, — сказал Лайон.

— Спокойной ночи и спасибо за вкусный ужин, — попрощалась с ней Энди, от души надеясь, что Грейси не заметила ее смятения.

— На здоровье. А теперь оба убирайтесь с моей дороги. Идите себе гуляйте.

Через святая святых Грейси — кухню — они вышли из дома.

— Она готовит для всех ваших рабочих? — Энди уже знала, что ранчо Рэтлифов похоже на маленький городок, на территории которого живут несколько десятков ковбоев со своими семьями.

— Многие годы она готовила для одиноких мужчин, которые жили во флигеле. — Он указал на здание слева от входа во внутренний двор. — Но, когда отец заболел, я нанял для той кухни другую кухарку. Теперь самая главная забота Грейси — следить за его здоровьем, когда я в отъезде. Она приехала сюда с моими родителями, — продолжал он, — когда построили этот дом. Мне было десять лет, когда умерла моя мать. И с тех пор Грейси заботилась обо мне.

По аллее, обсаженной дубами и ореховыми деревьями, они шли вниз к реке. Был великолепный вечер. В темно-фиолетовом небе, словно театральная декорация, висел рогатый месяц. Легкий ветерок приятно холодил их лица. Пахло свежевскопанной, влажной землей.

— Вы помните свою мать?

— Это печально, но я помню только свои впечатления о ней. Для меня мать — это нежность, доброта, тепло. Но, может быть, все дети так думают о своих матерях. — Он улыбнулся, и в сгущающихся сумерках его зубы блеснули ровной полоской. — Я помню, что она всегда как-то по-особенному пахла. Не уверен, что с тех пор мне встречался запах таких духов, но я даже сейчас бы узнал ее по этому аромату. Ее звали Розмари.

— Да, в газетах сообщали, что ваш отец очень часто писал ей с войны. Наверное, они были очень близки.

— Да. Но редко. — Он не смог скрыть раздражения и быстро переменил тему. — А что ваши родители?

— Мама живет в Индианаполисе. Отец умер несколько лет назад.

— Чем он занимался?

— Он был известным журналистом. Его колонки печатались в нескольких газетах.

— Значит, интерес к журналистике проснулся в вас еще в детстве?

Что это — первая попытка вывести ее из равновесия?

— Да, думаю, это так, — спокойно ответила она.

По приглушенному гулу Энди поняла, что они подошли к реке, и действительно, скоро они увидели бурную реку, несущую свои кристально чистые воды вниз, от подножия холмов.

— Какая чистая вода! — воскликнула Энди.

— Днем увидите лучше. Вода фильтруется, проходя через известняковую породу на протяжении многих миль своего пути. Можно сказать, что это самая чистая вода в штате.

— А деревья! Они так красивы. — Запрокинув голову, Энди вглядывалась сквозь узорчатую листву кипарисов в звездное небо. — Вы ее любите, правда? Эту землю?

— Да. Многие думали, что я выберу для себя карьеру военного, как и мой отец. Но он ушел из армии еще до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы понять, что в своей жизни он занимался не только сельским хозяйством. Сколько я себя помню, мы жили здесь. Обязательное образование я получил в Нэме, а когда пришло время идти в армию, надеялся, что никому не придет в голову как-то связывать меня с моим знаменитым отцом. Военная служба не для меня.

Лайон помолчал.

— У меня еще есть коммерческая недвижимость. Но моя настоящая любовь — земля. — Он широко раскинул руки, словно стремясь охватить все: и деревья, и эту реку, и эту ночь.

— Жаль, что только вы вдвоем наслаждаетесь вашим миром, — сказала Энди и тут же пожалела о своих словах.

— Если вы хотите знать, почему я так и не женился, отчего вы не спросите прямо, миссис Мэлоун? Не ожидал от вас подобного жеманства.

— Я вовсе не…

— К вашему сведению, — натянуто сказал он, — я был женат. Этот кошмар длился три года. А когда ей осточертели ранчо, дом, мой отец и я, она собрала вещички и смоталась. Больше я ее не видел. Развод моя жена получила, воспользовавшись почтовыми услугами дядюшки Сэма и чудесным изобретением Александра Грейама Белла.

— И теперь вы вымещаете ненависть к ней на других женщинах? — Энди стояла, прислонившись к кипарису.

— Нет. Прежде чем возненавидеть человека, нужно испытывать к нему хоть какие-то чувства. А какие бы чувства я ни испытывал к своей бывшей жене, они умерли во мне в тот момент, когда она уехала. Поэтому скажем так: я не доверяю представительницам женской половины человечества.

— Значит, вы закончите жизнь убежденным холостяком?

— Не сомневаюсь.

— Думаю, что дамочки в Кервилле не захотят с этим смириться, — подзадоривая его, сказала Энди, вспомнив, как заинтересовалась им служащая из гостиницы. — Разве они не охотятся за вами?