Последнее дело молодого киллера

– Ты чего? – непроизвольно отпрянул опер.

– Слышь, – сделала она призывный жест, чтобы он наклонился к ней. Тот согнул голову, подставив ухо. – Я видела его. Он здесь.

– Убийца? – уточнил опер.

– Да, да! Он подошел сзади и уставился на меня, как баран на новые ворота.

– Ты не выдала себя?

– Ой, не знаю… Нет, наверное. А вдруг он меня убьет здесь же?

– Не болтай ерунды. Подожди, я сейчас…

Он рванул… в туалет! Марьяна подняла плечи к ушам:

– Описался, что ли? И это опер!

– Марьяна! – выплыла из общего зала Молчанова. Она была в великолепном платье цвета морской волны, в украшениях. – Заходи, мы начинаем. А где же твой…

– Мой бой в сортире, – проворчала Марьяна, не решаясь сделать шага без него.

– Что у тебя с лицом? Боже, это же синяки…

– Кому не нравится, пусть не смотрит. Ах, вот и он, – вздохнула Марьяна с облегчением, узрев своего «бойфренда». – Идем, пупсик, нас ждут.

Войдя в общий зал, Марьяна живо оглядела его, но убийцы Елецкого там не было. Она пересекла зал по прямой вслед за Молчановой и переступила порог банкетного зала. Народу за длиннющим столом было много. Как назло, в поле зрения попал именно он, тот самый мужчина со взглядом аллигатора, сидел возле пустого стула, предназначенного для именинницы. Молчанова показала, где места Марьяны и ее спутника, затем под аплодисменты, будто она артистка, прошествовала к месту во главе стола. Во время первого, очень длинного тоста Марьяна шепнула оперу:

– Он здесь.

– Где сидит? – спросил шепотом опер.

– Тост говорит.

– Ты с ума сошла?!

– Нет, а что? – удивленно уставилась на него Марьяна.

* * *

Примерно час спустя Лихоносов присоединился к тройке за столом в общем зале, разлил вино и улыбнулся Тимофею:

– Ну и как?

– Он узнал ее, – вместо Тимы сказала Юля. – Она в банкетном зале. На ней платье цвета морской волны.

– А мужчину видел, который тогда приходил к твоим родителям? – спросил Лихоносов мальчика.

– Нет, не видел.

– Тогда давайте ждать, заодно поедим.

– Скажите, в том зале празднуют уважаемые люди? – обратился к нему Дар.

– Не все, но… да, уважаемые люди.

– Как же эти уважаемые на мальчишку руку подняли?

Лихоносову нечего было ответить, он резал мясо на тарелке и думал о том скандале, который потрясет город. Еще думал о том, что найдутся крикуны-защитники, которые будут обвинять органы в фальсификации улик; адвокаты станут оспаривать право защищать честных и порядочных граждан, на которых оказывается давление, возможно, привяжут сюда политику; пресса не оставит скандал без внимания… И никто не вспомнит крылатую фразу: «Вор должен сидеть в тюрьме», тем более убийцы. Много чего будет перевернутого, что не укладывается в сознании, как у этого блондина, представившегося странным именем Дар. М-да, не ходить Лихоносову с Ипсиланти в героях, не ходить. Скорее, их объявят врагами, топчущими землю зря. Но это будет потом, а сегодня…

Из банкетного зала высыпал народ – кто на танцы, кто пошел курить. Лихоносов напомнил Тиме:

– Внимательно смотри, не пропусти.

Тимофей взял стакан с соком, приставил его к губам, исподлобья изучая гостей, выходящих из банкетного зала. Юля кому-то махнула рукой и улыбнулась.

– Здесь есть ваши друзья? – спросил Лихоносов.

– Просто знакомые.

– Кто? – Его все интересовало.

– Инна Чупахина и ее муж… не помню, как его зовут.

Вдруг Тимофей процедил с ненавистью:

– Вон та тетка… в голубом платье… (Слегка повернув голову, Лихоносов кивнул ему, мол, вижу.) И дядька здесь. Он в белом пиджаке, танцует с теткой в черном платье.

Лихоносов якобы невзначай повернулся к танцующим, затем, вернувшись в прежнюю позу, выпятил губу:

– Я думал на другого. Ты не ошибся, Тима?

– Не-а. Я их хорошо запомнил.

– А еще двое? Ты видишь их?

– Не вижу. Их нет.

Сквозь толпу танцующих пробирался к их столику озабоченный опер – спутник Марьяны…

* * *

А она поняла: ей крышка. Натуральная крышка – от гроба. Все, никто ее не защитит. Ни Ипсиланти, ни этот второй со стальным голосом, никто. Вон и опер быстренько слинял, сказав, что сейчас вернется. Бросил Марьяну. Она успокоилась, потому что выхода нет. Налив в бокал для вина водки ровно до половины, выпила залпом. Осталось поесть напоследок, в смысле перед смертью. Взяла бутерброд с икрой и стала медленно жевать… А умирать не хочется… Только теперь все равно гроб ей обеспечен.

– Мы с вами не встречались?

Она повернула голову и ничего, не поперхнулась. Взявшись одной рукой за спинку ее стула, а второй – за спинку пустого соседнего, стоял он, слегка наклонившись к ней. Нет, кусок в горле у нее не застрял.

– Я, дядя, сильно дорогая, чтобы со мной встречаться, – буркнула Марьяна, отвернулась от него и взяла следующий бутерброд с икрой.

– Позвольте вас пригласить?

– Куда? – обалдела она.

– На танец.

Оценив его с ног до головы, Марьяна встала:

– Ну, пошли.

Проходя мимо жены Клочко – к счастью, самого Юрика не было на месте, – Марьяна наклонилась к ней, положив на колени диктофон:

– Не показывайте мужу. Здесь запись. Прослушайте ее одна, вам будет интересно.