После Второго Солнца

Влад довольно улыбнулся и, поглядев на оглушенную крысу, свернул ей шею. Вновь заготовив ловушки с сухарями, шахтеры вернулись к костру, у которого уже собрались все остальные и оживленно обсуждали трудовые рекорды. Как выяснилось, поставленная задача выполнялась очень быстро, поэтому можно было посвятить некоторое время отдыху и развлечениям. По законам шахты, те, кто смог поймать добычу, не были обязаны заниматься готовкой и поэтому за качественную прожарку крысиного мяса отвечал Андрей, который всю свою вольную жизнь провел в постоянных походах вместе со своей бандой и умел обращаться с подобной «дичью». У каждого из шахтеров имелось немало историй из жизни, до того, как их заключили в рабство. Но Владу казалось самой таинственной и интересной жизнь Андрея и Сереги, о которой он их старался лишний раз не спрашивать, так как дурной нрав разбойника не позволял открываться посторонним людям, даже тем, с кем суждено было провести остаток жизни. Полной противоположностью этой загадочной двойке были трое остальных шахтеров, но Владу они не были интересны, так как их и его жизнь в большей степени были схожи, о чем они часто любили побеседовать во время ужина. В уютной атмосфере дружного шахтерского братства, Влад часто забывал о своих переживаниях и даже нередко смеялся от историй Андрея, который в ярких подробностях, с изрядной долей самоиронии делился своими впечатлениями от приключений, а так же о своих подвигах и неудачах на любовном поприще. Но Андрей не только любил рассказывать о себе, в большей степени он незаметно для остальных заставлял шахтеров вспоминать какие-то истории из своей жизни, так как был уверен в том, что воспоминания и рассказы о них, не дадут человеку сойти с ума в заточении. И это действительно работало, как заметил Влад. Поэтому, одноглазый старался вытянуть из каждого из шахтеров какие-то даты и цифры, информацию о количестве пройденных километров, съеденных редких и дорогих блюд, уничтоженных некрофагистов, пойманных животных и только в случае с Серегой, количество убитых людей. Тут-то Влад вновь помрачнел, пытаясь вспомнить, сколько раз ему приходилось вступать в схватку с некрофагистами. Но память на это, будто была под какой-то плотной коркой, которую нельзя было разрушить, да и к тому же, в этот момент Андрей рассказывал очередную историю:

– Ну, я так понимаю, кое-кто из вас не был в Крепости, да?– Костя и Гена закивали головами.– Так вот, если окажетесь там, не думайте, что за ошибки можно будет откупиться или быть изгнанным, это мысль меня и сгубила, когда я впервые там оказался. Мне тогда было восемнадцать, и я туда отправился по… Не буду говорить зачем, да почему…Так вот, – откусив черный кусочек жареной крысы и прожевав, Андрей продолжал.– Я сделал то, что мне поручили, и на выручку решил загулять, да тогда же и познакомился с одной девицей. Закрутилось у нас с ней все, ну думал, зиму переживу, вернусь к ней, да женюсь. Да не тут-то было, застукал я ее значит с одним сопляком, ну как сопляком, такой же, молодой парнишка, как и я, только щуплый какой-то, больной весь, ну и порыве гнева чутка не рассчитал. В итоге его вперед ногами понесли, а я уже думал, куда пойду за это. Честно говоря, даже и не подозревал, что в тамошнюю тюрьму запрут меня. Вообще не знал, что там тюрьма есть! А потом уже, когда пригляделся, то понял, как в этой долбаной Крепости все непросто устроено. Документы, законы, порядки, тьфу…!– Он нервно сплюнул в сторону.– В общем, удивился я очень.

Тут его перебил Иван, который жил неподалеку от Крепости:

–Ну, так с тюрьмой-то что было?

Подкинув деревяшку в огонь, Андрей продолжил:

–Да ничего особенного, просто в этой самой тюрьме задумка такая же, как и здесь. Только вертухаи там не такие злые. Там ты ночью спишь, а пока день стоит, то должен работать в месте, где обычные трудяги получают еду, да монетки резные за это. Вот у меня свербело в одном месте, когда я в кандалах рыл грядки вместе с каким-то стариком, который за эту же самую работу, получал мешок картошки каждые пятнадцать дней. И вот представьте, я вот так целый год работал за миску тюремной баланды. Ну а зимой, когда копать было нечего, меня отправили на скотобойню, где было еще больше таких вот трудяг, работающих там по своей воле, а не по приказу, как его там…– И задумчиво почесал лоб.

Тут, расплываясь в улыбке, добавил Иван:

–…Судьи. По приказу судьи.

Андрей возмутился и дернулся на лавке у костра:

–Да! По приказу судьи, блядь! Вот придумают же такое, нет, чтобы по нормальному спросить с человека, придумали какого-то судью, бумажки, заточение. Завидую я вам мужики, кто в этой Крепости не бывал, голова меньше болеть будет.

Тут подал голос задумчивый Серега, который разминал запястья после работы:

– Что бы ты ни говорил, Крепость эта, жирное место для каждого из нас. Никто не пропадет.

Иван поддержал:

– Это точно, я конечно не по вашей части, но работал там добросовестно, семью кормил. Еще на синее по выходным оставалось.

Тут прохрипел Гена: