После всех этих лет

— Что? — Картер был Само Воплощение Разгневанного Гражданина.

— Вам рано или поздно все равно придется отвечать на вопросы, — для протокола, — объяснил ему Гевински. — Раз у нее в руке пистолет, сделайте это сейчас. Мы не опаздываем на поезд.

Картер пытался выиграть время, зачесывая пальцами волосы, но они были слишком короткими.

— Я не видел Гуннара и Ингер перед их увольнением.

— Как их фамилия?

Он удивился, что ему задали этот вопрос.

— Откуда я могу знать.

Он взглянул на Стефани, но она сосредоточила все свое внимание на Гевински.

— Миссис Мейерс, мы это легко сможем выяснить, если вы позволите мне позвонить одному, из моих людей, чтобы он проверил это, — предложил Гевински.

Мы пришли к соглашению, что Касс воспользуется второй телефонной линией и позвонит Тернеру на первую, чтобы он связался с владельцами агентства Кловерлиф или Кловердейл в Манхэттене и узнал у них фамилию и номер телефона Гуннара и Ингер.

— Когда ты вернулся домой той ночью, ты заметил машину Ричи?

— Что? — переспросил он, будто вопрос был очень сложным. — А, его машину? Нет.

Прежде, чем ответить, он сделал паузу — это означало, что он солгал. Я знала это. Я чувствовала это. Вопрос был в том, что я не знала, как вытянуть из него правду. Что я могла сделать? Предписать арестовать его? Назвать, его лжецом? Засунуть пистолет к нему в ухо?

— Можно я вмешаюсь? — спросил Гевински.

Я кивнула.

— Может, будет лучше, если я буду задавать вопросы, миссис Мейерс. И, может, для Тиллотсонов будет лучше, если я буду задавать им вопросы раздельно? Я обещаю вам, что вы будете продолжать контролировать ситуацию. Но один может подождать в противоположном углу комнаты, пока я буду спрашивать другого…

Я была слишком вымотана, чтобы разгадать, что он задумал, но было очевидно, что он что-то задумал.

— Нет. Мы все будем сидеть здесь, — сказала я. — Но, если вы хотите, вы можете задать несколько вопросов.

Гевински пожал плечами так, будто я совершила невероятную глупость, и повернул свое круглое лицо к Картеру.

— Готовы, док?

— Я должен быть в операционной завтра в восемь утра.

— Я постараюсь закончить как можно раньше. Мы тут уже долго разговариваем, поэтому, я попросил бы вас ответить на несколько моих вопросов, даже если они не покажутся вам слишком логичными.

— Хорошо, — сказал Картер.

— Вы познакомили Джессику Стивенсон с Ричардом Мейерсом?

— Да.

— Хорошо ли вы были с ней знакомы?

— Не очень. Мы познакомились на коктейле, устроенном, одним из моих пациентов. Она рассказала мне о своей работе. Я предложил ей встретиться с Ричи и обсудить некоторые вопросы.

— Это было именно так?

— В двух словах, да.

— У вас не было романа с Джессикой Стивенсон?

Тут я почувствовала, насколько лучше было бы задавать вопросы Тиллотсонам раздельно.

— Вы что, серьезно? — спросил Картер.

— Да, — ответил Гевински. — Серьезно.

— Нет. У меня не было с ней никакого романа.

— Почему бы нам не позвонить Джессике Стивенсон и не спросить ее? — предложила я.

— Уже поздно, и у вас пистолет, миссис Мейерс, — сказал Гевински. — Хотя, сама по себе идея неплохая — это даст нам всем небольшую передышку. Кроме того, у меня есть еще несколько вопросов. Позвольте задать их?

Он вытянул руки на стол и наклонился вперед.

— Извините, что вынужден делить это, мистер Тиллотсон. Но такова наша работа: задавать людям не всегда приятные для них вопросы. Итак… док, вы не в курсе, у вашей жены был когда-нибудь роман с Ричардом Мейерсом?

Картер открыл рот, но Стефани быстро произнесла:

— Картер, ты знаешь, ты не обязан отвечать ни на один из его вопросов. Ты ведь знаешь это? — Намек был настолько прямым, как удар; хлыстом по лицу, но, кажется, он возымел действие.

Слова Картера были столь же короткими, как и его волосы:

— Уверен, у Стефани не было никаких романов.

— Отлично, — сказал Гевински, видимо, довольный. — Отлично.

Но, вместо того, чтобы задать следующий вопрос, он стал усердно запихивать манжету рубашки в рукав, похоже, не замечая, как Стефани переглянулась с Картером, кивнув ему головой.

В этот момент я заметила что-то уголком глаза. Вспышку в окне. Что это могло быть? Ничего страшного, успокаивала я себя, не желая замечать того, чего не хотела видеть. «Это тень», — говорила я себе. Но это появилось снова. Не тень. Полоска света.

Снаружи собрались полицейские. Разрабатывали план? Готовили последнюю атаку? Гевински тоже заметил огонек и на мгновение задумался. Стоит ли ему броситься на мой пистолет? Или провести операцию по защите важного свидетеля: закрыть своим телом Стефани?

Круг света вновь появился внизу — вспыхнул и погас.

— Отлично, — проговорил Гевински, не желая привлекать наше внимание к тому, что там происходило. — Итак, о чем же мы говорили?

— О Стефани, — отозвалась с кушетки Касс.

На секунду Гевински смутился, услышав голос, который он не ожидал услышать.

— Почему бы не рассказать правду? — обратилась Касс к Стефани. — Если у тебя действительно был роман с Ричи, это вовсе не означает, что ты убила его. Не каждый адюльтер оканчивается ножом в груди.

— У меня не было романа, — рявкнула ей в ответ Стефани. — И тебя это не касается.